Отец и сын
Шрифт:
4. Для поддержания бодрости тела и духа в подготовительный период:
а) раз в неделю выбивай всё лишнее берёзовым веником;
б) раз в две недели принимай напитки, не рекомендуемые медициной;
в) не забывай о лыжах и спортзале;
г) не впутывайся в споры с женщинами;
д) телевизором не увлекайся, но просмотр детективов и хоккея неплохо проветривает голову;
е) хорошую разрядку даёт недельная командировка в магазины Москвы (не чаще одного раза в полгода);
ж) не
5. Не жалей денег, столичные мелкие приближённые крупных «черепов» любят походы в ресторан, естественно, за твой счёт. В будущем могут оказаться полезными.
6. Помни, что оппоненты скромны только в личном разговоре и обожают ссылки в диссертации на свои заслуги.
7. Помни, что все результаты, способные вызвать критику, следует помещать в огромные таблицы с продолжением. Обычно у оппонентов нет достаточно времени и желания анализировать такие таблицы.
8. Иллюстраций на защите должно быть много, при этом совсем не обязательно все развешивать. Куча листов на столе производит благоприятное впечатление на членов Совета.
9. Помни, что графики по 3–5 точкам радуют глаз членов Совета, позволяя им бесконечно задавать вопросы относительно надёжности эксперимента.
10. Всегда имей в запасе, преждевременно не высказывая, ответ на вопрос о практическом применении твоей работы.
11. Не употребляй выражение «не знаю», значительно лучше звучит «не помню» и «затрудняюсь сейчас ответить на поставленный вопрос».
12. Не пытайся шутить на защите, не всем это нравится.
13. Приложи максимум оставшихся сил, но приведи ведущих членов Совета на банкет.
14. На банкете не теряй времени даром, пытайся выяснить кандидатуры возможных рецензентов и методы подхода к ним.
Счастливого пути, кандидат!
Далее подробно остановлюсь на очередной попытке перейти в Тюменский университет (важно для понимания, почему всё-таки автор бросил ВУЗ и научную карьеру). Цитирую дневник.
30.03.75 г....Началась новая попытка перехода в университет. Приглашают на заведование кафедрой неорганической химии. Предварительные переговоры с деканом и Ивановым [завкафедрой физической химии университета, выше описывалось с каким трудом проходил его конкурс на должность доцента ТИИ] состоялись в первых числах января. Я поставил 2 условия: передача курса аналитической химии на кафедру и более крупная квартира. Декан обсудил ситуацию с ректором Александровым и 12 января 1975 г. появилось объявление в «Тюменской правде» о конкурсе в течение двух месяцев. Подал заявление ректору ТИИ о выдаче характеристики, а сам напросился на приём к Александрову. 14 января разговаривал с Александровым в присутствии декана Соловьёва минут 45. Александров пел мне дифирамбы и заявил, что передача аналитики дело более простое, чем квартирный вопрос. Впечатление от разговора неприятное.
В ТИИ события развивались так. Ректор, получив заявление, созвал Захарова, Чемакина [секретарь парткома] и ещё кого-то и начали решать, как задержать меня в институте. Партийной дисциплиной беспартийный, квартирой жена остаётся, работой на повышение идёт и т. д.
15 января вызывают. Захожу в приёмную, направляют сначала к Захарову. Захаров спрашивает, связан ли переход с квартирой. Если из-за квартиры, то, дескать, получишь, но теперь я решил бить в одну точку, только работа. Выхожу в приёмную и жду, пока освободится Копылов. Подсаживается секретарь парткома Чемакин и начинает петь мне дифирамбы. Разговаривали минут 40. Затем
Первый вопрос: связан ли уход с Магарилом? Я продолжаю линию: университет моя «хрустальная мечта». Вопрос: это же Вам не по специальности? Пришлось объяснять про СФХМИ и передачу аналитики. Чемакин: «А почему у нас в ТИИ Вы не возьмёте кафедру общей и аналитической химии?» Объяснил разницу между кафедрами общей химии ТИИ и неорганической химии университета. Копылов: «Связан ли переход с квартирой и обещали ли мне её в университете?» Да, обещали, но главное работа! Чемакин: «Но там ведь опять придётся ждать квартиру года 2?» Отвечаю: «Здесь ждал 7 лет, ещё 2 подожду. В университете хоть вижу перспективу для своего роста. Здесь же в ТИИ даже если удастся защититься, мне не найдётся кафедры, так как я не инженер.» Копылов: «Разговаривали ли Вы с Александровым?» Пришлось мне «потемнить» и сказать, что разговор был предварительный и, что Александров хотел переговорить с Копыловым после подачи документов.
Всего сейчас уже не вспомнишь, но помню как и Чемакин и Копылов в голос вспоминали, как они не дали меня в обиду в прошлый конфликт, когда Магарил требовал у руководства раздавить меня.
В заключение ректор сказал, что если они меня отпустят, то только с очень хорошей характеристикой и что они заинтересованы, чтобы мы остались хорошего мнения друг о друге. Окончательно вопрос о выдаче характеристики будет решён после разговора Копылова с Александровым.
Разговор ректоров состоялся и окончился благополучно для меня.
Начал оформлять характеристику. Подписал у Щипанова, затем отнёс к Магарилу [декан],неделю она у него лежала. Затем на треугольнике (Магарил, Обухова, Амелин) её обсудили и, не показывая мне, перепечатали и отдали в отдел кадров. Я зашёл к Лиде (ОК)узнать, что с характеристикой, она звонила несколько раз к Щипанову, так как там не было его подписи. Оказалось, что в характеристике полностью отсутствует абзац о научной работе, а вместо него написано: «Э.Г.Полле занимается научной работой, но мало уделяет внимания методической работе». Я возмутился, поговорил с Щипановым и тот отказался подписывать такую характеристику. Лида пошла к Чемакину с обоими экземплярами характеристик и тот сказал, что надо подписывать первоначальный вариант и пусть Щипанов сходит к Копылову. Щипанов как будто два раза пытался сходить к ректору, но затем его Магарил уже уговорил подписать второй вариант. Я настоял, чтобы Щипанов просто приложил записку Копылову и оставил этот вопрос на его рассмотрение. Он это сделал, Лида сходила к Копылову и тот дал указание подписать первоначальный вариант. Так была подписана положительная характеристика…
31.03.75 г. Продолжаю. Передал документы в отдел кадров университета и жду. В это время Магарил вдруг поднял вопрос о передаче курса СФХМИ на кафедру общей химии. Часть приборов получила Комиссарова, пришлось даже поругаться с ней, так как она не хотела утром вставать, а я в 12 дня уходил домой кормить детей обедом.
12 марта истёк срок подачи документов и я стал ждать Совета. 15 марта Иванов пригласил меня в университет, чтобы решить вопрос об аналитике. Были Соловьёв, Колесников [и.о. завкафедрой, на которую я подал документы], Иванов и я. Решили аналитику передать, а в понедельник 17.03 пригласить аналитиков Окунева и Сироткину и попытаться их уговорить. Пришёл в деканат, сидят Иванов, Колесников и Окунев. Декана нет. Он появился минут через 45, исчез Колесников. Появилась Сироткина. Декан заявил, что он разговаривал с ректором и тот подтвердил, что не возражает против передачи аналитиков. Так как Колесникова нет, декан предложил рассмотреть вопрос на расширенном заседании кафедры неорганической химии с приглашением аналитиков, меня, Иванова и декана.