Отец императоров. Книга 1. Дочь - повелительница Зари

Нет в мире более богатого и славного королевства, чем Сапфирное, и о причинах его богадства ходит множество легенд. На самом деле происхождение всех этих огромных сапфиров, которые

прославили здешние земли, страшное и кровавое. Это тела и души простых смертных. Из их тел, живых и трепещущих, страшные силы творили сказочную красоту этих камней...

С ЧЕГО ВСЁ НАЧАЛОСЬ

Семён вышел из гаража, поднялся на крыльцо дома и толкнул вовнутрь входную дверь. И сразу замер на пороге. Недоумённо и настороженно прислушиваясь. В доме царила абсолютная тишина. Невероятная, уже давно не слышанная тишина. Полная.

И сердце как-то забилось неровно и тревожно.

В последние годы, возвращаясь с работы, Семён всегда был готов к чему угодно. К рёвам, крикам, визгам, шуму драки и яростного спора, плачу, громыханию ударной установки, невероятным звукам какофонической музыки или неуместным в этом гаме звукам скрипки. Причём ко всем вышеперечисленным бедам мог добавляться запах пригорелого обеда, вонь от оплавившейся проводки, шум от льющейся без надзора воды и висячая в воздухе плотным заслоном пыль.

Поэтому входя в свой большой и любимый дом, Семён всегда был готов ко всему: кричать, уговаривать, читать морали, угрожать и, чуть ли не слёзно упрашивать. И с тяжёлым вздохом настраивался на предстоящее действие, лишь только открывая входную дверь.

А тут - тишина. Полная. И вони нет. Пыли не видно. Под ногами чисто. Свет не горит, где попало. А вернее - вообще нигде не горит. А ведь все должны быть в то время дома! Из чего следовало: случилось что-то страшное. Или только собирается случиться. И виной тому только одно - неправильное воспитание.

Семён на цыпочках заглянул в гостиную. Никого. В свой кабинет, в котором порой собирались все. Никого. Кухня тоже странно отличалась чистотой и пустотой. Большая спальня на проявленный интерес ответила сумеречной прохладой. Лишь перед тем, как подняться на второй этаж и обследовать комнаты детей, Семён выглянул во внутренний двор, через окно веранды, прислушался, и с некоторым облегчением вздохнул. Где-то из-за сарая раздавались еле слышные, глухие удары молотка по железу. Словно металлический лом вколачивали в землю.

"Опять что-то затевают! Давно пора уши пообрывать..., - хозяин дома опять прислушался к оживлённым детским голосам.
– Но..., если что-то мастерят, то не буду им мешать".

Перебранка усилилась, видимо дело доходило до ссоры. А затем из-за сарая, подёргивая плечиками от возмущения, вышла дочка, самая большая папина радость и сокровище. Тут же ей вслед

послышалось возмущённое: "Ябеда!", и удары молотка возобновились с новой силой.

Видя отца в окне веранды, дочка рванула бегом, чмокнула с разгона его в щёку и тут же начала жаловаться:

– Папа, ты себе представляешь, старшие братья делают эксперимент с участием Витьки, а меня не берут. Такие противные! Говорят масса не подходит. А я им предложила ко мне два кирпича привязать, так они сказали, что согласятся, только если я надену на голову большой глиняный горшок для фикуса

– Надо же!
– улыбнулся Семён, любуясь дочерью.
– А куда мы тогда растение посадим? Да и кирпичей у нас нет....

– Есть папа. Федя четыре тачки привёз от тети Наташи.

– И? Мы вроде достраивать ничего не собирались?

– Так они за сараем башенку построили, - быстро и бойко тараторила дочка.
– Вниз шпалы положили. Потом стенки поставили, а вверху площадку из брусьев сбили. Вот на ней Виктор и делает себе гнездо.

– Интересно, что они задумали?

Неожиданно откуда-то порывисто подул резкий ветер, и ветки старой груши, росшей во дворе во все времена, тоскливо зашумели, затрепетали, роняя на землю зелёные листочки. И вновь беспокойство навалилось на сознание Семёна. Теперь он спросил уже с большей строгостью:

– Вика, так что они затевают?

– Лёша с Федей сказали, что у них всё готово к главному испытанию. Хотят открыть смотровое окно в другой мир. А Витька будет смотреть и говорить, что увидит.

– Ага, в другой мир значит, - хохотнул Семён и вздохнул уже несколько успокоено, - Нам сказка строить и жить помогает! Давай, грей мне обед, а я пока помоюсь.

Виктория состроила недовольное личико, и уже отправляясь на кухню, бросила через плечо:

– Они там столько электричества заготовили, жуть!

– Ну-ка стой!
– вновь напрягся хозяин дома.
– Они что, опять перемычку на столб забросили?

– Ага....

– Вот засранцы! Ну, я им сейчас! Ведь запретил!

Он быстрым шагом отправился в сторону сарая. Подпрыгивающая за ним Виктория, пыталась на ходу оправдать братьев:

– Так ведь ты сам постоянно так делаешь! И Алексей тебе всегда при этом помогает. Он же сам здорово в проводах разбирается....

– Сейчас я с ним разберусь! Он хоть представляет, какой нам штраф загрузят, если Энергонадзор эту перемычку увидит?! Год отрабатывать придётся! ...Всем вместе!

Выйдя из-за сарая, Семёну предстала живописная картина. На большом раскладном столе деловито гудели оба системных блока старших сыновей. На двух дисплеях строились какие-то кривые, синусоиды и прочие непонятные для отца семейства мерцающие схемы. Ко второму столу подходили свисающие с высоковольтного столба толстые провода, затем через тщательно зажатые клеммы присоединялись к рубильнику, а уже оттуда через генератор, они большим кругом оббегали около двадцати толстых арматур, вбитых в землю. На верхушках штырей, примерно на метровой высоте, на изолированных, керамических подставках стояли непонятные и густо перекрученные сплетения из разноцветной проволоки.