Отец Кристины-Альберты
Шрифт:
Был он откуда-то с севера, как будто из Нортумберленда. В Танбридже ему предстояло пробыть дня два-три, пока из Ковентри не пришлют какую-то деталь к его мотоциклету. Вот ему и пришлось искать приюта в пансионе «Петунья»; не повезло ему чертовски. Поездки в Лондон его бюджет не выдержит, так что ему остается только сидеть в Кембридже и ждать. Он кембриджский студент, геолог, и на машине у него полная сумка образцов. Эти факты он сообщал через всю комнату мистеру Примби в ходе довольно одностороннего разговора.
С самого начала Кристине-Альберте этот молодой джентльмен из Кембриджа
Когда они с папочкой направились в салон ради кофе и сигареты, молодой человек последовал за ними, сел за столик рядом и завязал новый разговор. В Танбридж-Уэллсе есть чем развлечься? Может ли он рассчитывать на партию в теннис или партию в гольф?
— Тут много восхитительных мест для прогулок, — сказал мистер Примби.
— В одиночку неинтересно, — сказал молодой человек.
— Наблюдать — весьма увлекательно, — сказал мистер Примби.
— Эти края совсем выработаны, — сказал юный муж науки. — А музей тут имеется?
Мистер Примби этого не знал.
— В каждом городе должен быть музей.
Вскоре кофе был допит, сигарета докурена. В этот вечер мистер Примби высказался в пользу гостиной — с отбытием майора Боуна курительная утратила притягательность, а мистер Примби успел обменяться парой дружеских слов с джентльменом с бакенбардами и надеялся на дальнейшее приятное продолжение. При виде старых «Скетчей» и «Таймс» Кристина-Альберта, пошедшая с ним, вспомнила, что днем она купила на Главной улице книгу — потрепанный экземпляр «Исповеди» Руссо, и вернулась за ней. Молодой джентльмен из Кембриджа все еще сидел в салоне и курил сигарету за сигаретой.
— А тут мрачновато, — сказал он.
— Ну, не знаю, — сказала Кристина-Альберта великодушно и остановилась перед ним.
— И никаких развлечений, а?
— Да, не карнавал.
— Я застрял тут.
— Придется потерпеть.
— А вы бы не согласились выйти и поискать чего-нибудь такого? — спросил молодой человек из Кембриджа, собравшись с духом.
— Извините, — отрезала Кристина-Альберта и повернулась продолжить путь.
— Вы не обиделись? — сказал молодой человек из Кембриджа.
— Очень мило, что вы подумали обо мне, — сказала Кристина-Альберта, которая предпочла бы, чтобы ее сочли совсем бесстыжей, лишь бы не жеманной. — Доброй охоты.
И молодой человек из Кембриджа понял, что его отвергли.
Кристина-Альберта вернулась в гостиную для нового погружения в безмерную пустоту. Ну, да у нее есть Руссо, чтобы почитать, а завтра она будет в Лондоне.
Да, Руссо… ей всегда хотелось узнать свою позицию по отношению к Руссо. Он помог ей продержаться до десяти часов. Но Руссо особого впечатления на нее не произвел. Ему бы познакомиться кое с кем из девочек в клубе «Новая Надежда». Они бы ему показали.
Три недели Кристина-Альберта не возвращалась в
Мне кажется, следует сообщить тебе, что мне были посланы Очень Важные Откровения Величайшей Важности,и я должен бы сообщить тебе о них. Они вроде бы изменят все наши жизни. Я знаю, ты вся в занятиях, но эти Откровения так Важны, что я хочу поскорее поговорить с тобой о них. Я бы приехал в студию сообщить тебе обо всем этом, но очень вероятно, что там будет мистер Крам, и я очень предпочел бы сообщить тебе здесь на Выгоне в более соответствующем окружении. Часть ты найдешь такой невероятной, что поверить трудно.
— Откровения? — сказала Кристина-Альберта, перечитывая письмо. — Откровения?
Она отправилась в Танбридж-Уэллс в тот же день.
Глава V
Пелена спадает с глаз мистера Примби
— Пелена, — сказал мистер Примби, — спала с моих глаз.
Он выбрал скамью на Выгоне, с которой открывалась широкая панорама города — города, увенчанного зелеными куполами оперного театра и раскинувшегося так, словно дома ссыпали с тележки и они раскатились по уходящему вниз склону. А дальше виднелись широкие дали Кента, голубоватые далекие холмы.
Кристина-Альберта ждала, что последует дальше.
— Это, — сказал мистер Примби, иногда вставляя в свою речь отдельные «кха-кха», — все это… трудно передать. Естественно, я думаю, что ты склонна к скептичности, унаследовав ее от своей дорогой мамы. Она была очень скептична. И особенно в отношении спиритуальных феноменов. Она говорила, что это Вздор. А когда твоя дорогая мама называла что-то Вздором, значит, оно было Вздором. И доказывать, что это не обязательно так, только еще больше все испортило бы. Что до меня — я всегда воздерживался от категорических выводов. Никакой догматичности, так или эдак. Я просто воздерживался.
— Но, папочка, ты столкнулся со спиритическими явлениями? Как ты мог столкнуться со спиритическими явлениями здесь?
— Позволь, я расскажу тебе все по порядку. Я хочу, чтобы ты все видела, как видел я — по порядку.
— Как это началось?
Мистер Примби поднял ладонь.
— Будь так добра! Я изложу по-своему.
Кристина-Альберта закусила губу и уставилась на его профиль, дышащий спокойной решимостью. Поторопить его не удалось бы. Он был намерен не отступать от заранее приготовленного рассказа.