Отец моего парня
Шрифт:
Новый словесный удар по хлеще физического первого. Меня прямо отнесло назад, к широкому окну. Я оперлась об него, ощущая спиной прохладу. Она бодрила и предавала сил.
— Че-е-ерт… Как я могла быть с тобой два года?.. — прошептала скорее себе, чем ему. Кроме того, что Валера оказался глупым, он был еще и очень жестоким. Способным ударить. И не раз, судя по сжатым кулакам и сцепленным зубам. А мы в доме одни, что окончательно пугало.
— Два года меня доила, сука, — качнул головой он, внимательно осматривая меня с ног до головы. От его взгляда по телу прошли
— Как я тебя доила, а? Напомни-ка! Ой, стой… Ты что, перебухал, да? — я краем глаза заметила отпитую до середины бутылку виски, к которому я даже не притронулась. Неужели алкоголь на него так действовал? — Валер, я, наверное, поеду в общежитие… А ты езжай, куда хочешь. Я тебе эту пощечину не прощу. Между нами – все.
— СТОЯТЬ! — рявкнул он не своим голосом, и я буквально вжалась в окно от ужаса. — Все настроение мне испортила и в кусты?! Никуда тебя не пущу. Будешь сейчас отрабатывать все те подарки, что я тебе два года дарил.
— Да какие подарки, Валер? Конфетки с цветочками? Хочешь, я тебе наличкой на карту скину? — испуганно затараторила я, оглядываясь по сторонам. Присматриваясь, чем в случае чего можно было бы обороняться. Потому что мне совершенно не нравилось, с каким бешенным лицом Валера на меня надвигался. Будто не только виски принял, а и что-то покрепче.
— В жопу себе засунь эти деньги, — рявкнул он, а затем истерически рассмеялся, как какой-то придурок из ситкомов. — Или давай я засуну, а?
И тут до меня начало доходить нечто, что совершенно не нравилось.
— Валера-а-а… Тот порошок, что я у тебя утром в куртке нашла, не мука была, да?
— Не мука, догадливая моя, — согласно кивнул он и я вся сжалась. — Но тебя это не касается. Лучше думай о том, в каких позах я тебя сейчас трахать буду, малыш.
— Ч-что? — от страха зуб на зуб перестал попадать, испарины пота стекали по телу.
Валера был уже совсем близко, когда я подхватила стоящую рядом вазу и кинула в него. Парень пригнулся и диковинная фигура угодила в стену позади него. Разбилась в мелкую пыль.
— Су-у-ука! — схватившись за голову, Валера присел он шока. — Ты вообще знаешь, сколько она стоит? Пол миллиона! Отец для нее специально охрану отдельно оплачиваемую заказал с датчиками движения… — я бросила краткий взгляд на то место, где стояла ваза. Действительно, под ней находилась маленькая кнопочка. И когда я вазу подняла, кнопочка замигала алым. — Тебе пиздец, Маш. Но… Ты не переживай! Я тебе убью сейчас, папка навредить не успеет.
Перед глазами потемнело еще не фразе про «пол миллиона». Развернувшись к окну, я быстро его открыла и высунула голову на мороз, жадно вдыхая аромат снега. Он бодрил, но недостаточно для того, чтобы придумать выход.
В загородном доме Валеры окна открывались не как у обычных людей – в бок. А, как в американских фильмах – снизу-вверх. И рама какая-то странная – железная. Как только заиграла сигнализация, диковинное окно начало закрываться. Было это настолько странно, неожиданно и внезапно, что среагировала
— Что ты творишь, придурок?! — закричала я, пытаясь вырваться. — Отпусти, мне холодно!
— А пусть приедет охрана и увидит, что это ТЫ разбила вазу, а не Я! Пусть папка тебя в лесочке прикопает, а не меня… — заключил этот умник, когда окно намертво прижало меня к месту, обездвиживая напрочь. — А я вообще свалю из дома подальше… Перекантуюсь до завтра в гостинице.
— Ты вообще разум потерял? — сорвалось с дрожащих губ спустя секунду. Руки оказались на улице и тут же замерзли. Как, собственно, и грудь. — У вас тут полный участок охраны. Я сейчас кого-то позову и…
— Спасибо, за наводку, идиотка! — перебил меня этот в конец конченный мудак. Хлопнул по ягодице и отошел. — Сейчас я дам им команду не реагировать на твои крики. В отсутствие бати они обязаны на меня реагировать. Иначе вылетят нахер! А такую зарплату никому терять не хочется. Пусть думаю, что это у нас такие брачные игры.
— Если ты меня так оставишь, Соколов!.. — зарычала я, пытаясь протиснуться. Ни-че-го. Будь у меня плоская попа или маленькая грудь – все бы вышло. Но и тем и другим природа, увы, наградила по полной! — Я убью тебя. И поедешь ты не Лондон, а в кутузку.
— Посмотрим, Воронцова, куда я поеду, — покачал головой парень. — Но если служба охраны не приедет в течении получаса – то найдут тут твой труп. Папка-то меня отмажет, всем насрать на какую-то безродную шлюшку. А тебе будет уроком!
— Ну ты и скотина… — хлюпая носом, прошептала я. Более бедственное положение представить сложно. — Сейчас ведь новогодняя ночь! Никто вообще может не приехать! Все же бухие до потери сознания…
— А вот и проверим, насколько ты везучая, — смеясь, заключил он. А затем сделал нечто безумно детское, заставляющее буквально зарыдать в голос: задрал мое платье, обнажая тонкие, едва заметные стринги. — Вот пусть они тебя в таком положении найдут… Ха-ха!
Затем он просто ушел несмотря на все мои мольбы и призывы о благоразумии. Видимо, он действительно дал охране какой-то клич, потому как они никак не реагировали на мои крики спасти. Стоит признать, что я согрелась от страха. Внутри бурлила кровь и снег таял на теле, буквально становясь горячим.
Окна комнаты выходили на заднюю часть дома, но я все равно услышала, как отъехала машина. Этот гандон таки уехал!
— Чтоб тебе провалиться, придурок! — зарычала я, пытаясь выскользнуть внутрь. Но чем больше двигалась, тем сильнее придавливало меня окно к подоконнику.
Не прошло и пяти минут моего позора и послышалось какое-то подозрительно движение на улице. Я прислушалась, замерев и радостно завизжала. Валера вернулся! Неужели протрезвел?
Когда внутри дома послышались тяжелые шаги, я нервно топала ногами, заставляя себя молчать. Буду ругаться, когда он меня выпустит! Такое ему строю, ух… А пока помолчу… Ибо нефиг ухудшать положение.