Отец моего парня
Шрифт:
— Это ты называешь поведением мужчины? — голос Димы разверз помещение, мое тело покрылось мурашками. Теперь он сидел сверху на сыне, скрутив его ногами, кулак нависал в воздухе. — Так я тебя воспитывал? Долбоеб малолетний! Не был бы ты моим сыном, убил бы!
— Папа! — застонал Валера, наверняка протрезвевший по щелчку пальцев. Глаз его теперь был подбит, щека опухла. — Ну, она сама ведь первая…
— Первая, блядь? Первая?? — зарычал Дима и, клянусь, каждый стоящий рядом опустил взгляд. Даже охранник. От Димы исходила какая-то совершенно не объяснимая энергетика
Валера не выглядел согласным с решением отца, а явно злился. Как ребенок, у которого забрали любимую конфету. И Дима тоже видел это: полное отсутствие раскаянья. И я знала, чувствовала скорее, как сильно его это бесит. Что он просто убьет его сейчас и никакая депутатская неприкосновенность не поможет избежать разноса в прессе.
Надо было что-то делать, как-то угомонить его. Но вокруг стояли мои одногруппники, хоть и являющиеся косвенными друзьями. Все равно в их надежности следовало усомниться.
— Дима! — закричала я, приняв единственное правильное решение. Плевать было, что подумают остальные. Главное, чтобы все не закончилось тюрьмой. Я кинулась на мужчину, пытаясь оторвать его кулак от Валеры. — Прошу тебя… Оно того не стоит, я в порядке… Все хорошо, клянусь! Посмотри на меня, умоляю…
— «Дима»? — переспросил охреневший Валера, переводя взгляд с меня, на раскрасневшегося отца. В какой-то момент с губ его сорвался нервный смешок, — Это ты че и с ней тоже мутишь… Класс вообще, папа! А на меня тут еще и наезжаешь! Бабу у меня увел и рад! Вместе в армию пойдем, или как?
Дима бросил на меня краткий взгляд. Внимательный и цепкий. Одними губами я прошептала ему: «Прошу тебя, хватит!» и он услышал меня, вдруг встал с места. Резко, будто боялся передумать. И когда я думала, что шоу кончилось, он вдруг просто взял меня за руку, подтянул к себе, глядя в этот момент исключительно на Валеру:
— Я не «мучу» с Машей, дебила кусок. Мы вместе. — и пока мое сердце перестало биться, а сознание принялось медленно отъезжать, он продолжил: — Так что еще раз я тебя увижу в пяти километрах от нее – пеняй на себя. Член тебе вместе с яйцами оторву, и ты у меня их сожрешь.
— Пап, — засмеялся Валера, — ты сдурел, да?
— А про армию я не шутил, — продолжил Дима, как ни в чем ни бывало, — завтра тебя заберут. Научишься не поднимать руку на слабый пол.
Развернувшись на пятках, Дима быстро, широкими шагами направился к выходу, потянув меня за собой. Я была настолько ошарашена всем происходящим, что последовала за ним, приходилось буквально бежать.
— Стой! — закричала я, задыхаясь. Но тот и не подумал. — Дима, Лерка все на камеру снимала, надо бы…
Клуб был мало известный, недалеко от спального района на окраине города. Авто Димы оказалось припарковано прямо под
— Игнат, — рявкнул Дима и охранник выскочил с водительского сидения, как ошпаренный. Чуть не убился об порог. — Зайди внутрь, под четким контролем Валерку домой отвези и запри там до завтра. Разрешаю врезать ему от души пару раз. Пить и есть не давать, интернет выключи! Будет возмущаться? Все мое у него забери и нахер пусть валит. — Игнат кратко кивнул и бросился к дверям, как его снова окликнули: — А, еще… Телефон у Лерки забери. Мне его принеси.
— Но, — вдруг удивленно запричитал тот, — босс…
— Не понятно что-то сказал? — совсем не по-доброму переспросил Дима, на бок выгнув голову.
Игнат поперхнулся, делая шаг назад:
— Все будет, босс! Все понял, простите.
Я проследила за тем, как Игнат входил внутрь клуба. Было больно за него. Он-то не знал, какая сука эта Лера. Даже не попыталась мне помочь… Но, если их отношения закончатся именно сейчас, так будет лучше именно для него.
Я вернулась в реальность от резкого удара кулака по капоту машины. Обернулась и увидела Диму, нависающего над своей ласточкой. Тяжело дышащего. Сжимающего и разминающего кулаки.
— Спасибо, что помог, — первой подала головой я не смело. — Пойду я, наверное…
Не успела сделать и шагу, как мужской хрип пробрал до костей:
— СТОЯТЬ!
Замерев на месте, я обняла себя руками. Потому что на улице была пурга, а Дима вытащил меня из клуба без верхней одежды. Окинув меня быстрым взглядом, он снял с себя пальто. Думала, накинет мне на плечи. Куда там! Заставил продеть руки и застегнул на все пуговицу, под самую шею.
— Нам надо поговорить, — выдохнул он устало. Так близко, что я чувствовала вкус табака на своих губах. Ментолового. Не знала, что он курит…
— О чем? — спросила я, пребывая ровно в том же расположении духа: словно кто-то все силы высосал. — О том, как целую неделю тебе было на меня похрен, а сейчас вдруг осенило?
— Похрен, блядь, — засмеялся тот нервно. Сделал шаг назад, достал из кармана пачку сигарет. Та оказалась пуста, и он отшвырнул ее в сторону, безбожно матерясь. А затем и вовсе взорвался, оглушая парковку: — Маша, я нахрен признался тебе в любви!
— А потом опять пропал! — в тон ему закричала я, — Разве это не признак того, что ты просто ляпнул лишнего на эмоциях?
— Я похож, — процедил он по слогам угрожающе, — на человека, который разбрасывается подобными признаниями?
Мне стало нечем дышать, когда он снова поравнялся со мной, но все равно нашла силы выдохнуть:
— Если бы я не написала тебе тогда, ты бы не сказал… п-одобного.
— Неделька в тишине должна была пойти тебе на пользу, — Дима внимательно осмотрел меня с ног до головы, недовольно качая головой. — А получилось, как всегда.
— Это ты про беременность какой-то телки? — выгнув бровь, я внимательно уставилась на него, ожидая объяснений. Дима чертыхнулся и отвернулся. — И когда ты собирался мне сказать??