Отец монстров
Шрифт:
Я думала, ты до сих пор без голоса, а ты уже где-то шляешься. — Она как-то подозрительно смотрела на меня.
— Да, кхе-кхе… есть еще немножко, — сориентировался я вовремя. — Лечусь. А ты здорово загорела… Как погодка была?
Мы прошли в кухню.
— Ты молодец, порядок у тебя везде. Я уж думала, приеду в бардак.
— Это я к твоему приезду, — и снова закашлялся.
«Как же мне спросить про Марину? — думал я. — А зачем, может быть, все само собой решится?» Я молниеносным взглядом окидывал помещение, глаза искали Маринины вещи, которые она могла забыть. Торопливо обошел квартиру, но никаких следов ее присутствия в доме не
Мы пили чай, и Нина рассказывала о своем отдыхе и погоде, температуре воды, о родственниках, которых посетила, о горе, на которой стоит наш дом… Я слушал ее вполуха: в это время я думал о том, куда девалась Марина, в любой момент ожидая, что она вдруг откроет дверь своими ключами, и тогда придется объяснить жене, откуда у нее ключи… Я же не посмотрел, на месте ли запасные ключи!..
— Извини, — сказал я, прерывая рассказ жены.
Я вышел в прихожую, ключи висели на прежнем месте. Значит, уходя, Марина оставила их. Вот молодец! Должно быть, это Марина разговаривала с Ниной, когда она звонила из Феодосии, прикидываясь, что это я охрип. Так что она, наверное, знала о приезде моей жены… и мне не сказала. Ну девчонка! Я, довольный, вернулся в кухню.
— Извини, я тебя прервал.
— Да, собственно, все. Ты же понимаешь — рассказывать можно долго. Кстати, я ехала обратно с нашей соседкой Татьяной Владимировной, она, оказывается, отдыхала в Коктебеле.
— Да?! Тут ее дочь заходила несколько раз, придумывала истории какие-то про похищение мамы.
— Марина? Она у нее большая выдумщица. Татьяна Владимировна мне про нее такого нарассказывала.
Хотя и было мне безумно интересно, чего же нарассказывала про Марину ее мать, но я не стал спрашивать, чтобы не проявить излишней заинтересованности.
— А ты как тут поработал без меня? Вел себя хорошо?
Я улыбнулся и, перегнувшись через стол, поцеловал жену в губки, что могло означать, что вел я себя безупречно. Кто бы знал, чего стоила мне эта улыбочка.
— Я уже почти закончил роман, — похвастался я. — В рекордно короткие сроки. Последняя глава осталась. Сегодня, наверное, закончу.
Нина пошла принимать душ, а я на всякий случай еще раз обошел квартиру в поисках улик, но не нашел ни одной. Я успокоился и решил сесть поработать. Включил компьютер, но звонок в дверь заставил меня вздрогнуть. Я вскочил и пошел в прихожую, посмотрел в глазок — за дверью стояла Марина. Сердце заколотилось. Я оглянулся в сторону ванной, открыл дверь и, выскользнув на лестницу, прикрыл ее.
— Я знаю, ваша жена приехала, — сказала Марина, не глядя на меня. — Я вообще-то попрощаться пришла. Я, наверное, уеду скоро.
— Хорошо, — сказал я. — Молодец, что зашла… Слушай, а зачем ты придумала все это? — почему-то спросил я, пытаясь повернуть разговор в реалистическую плоскость.
— А вы не знаете? — спросила она, все так же глядя на мои тапки.
— Нет.
Она подняла глаза и несколько секунд смотрела на меня не моргая. Меня просто обжег этот взгляд. Меня вдруг снова потянуло к ней, потянуло с неимоверной силой.
— Да потому что люблю вас, — сказала она и вдруг бросилась ко мне, обняла за шею и стала целовать мое лицо, губы, глаза, я целовал ее в ответ… Это было какое-то истерическое состояние обожания. Слезы текли у меня по щекам, смешиваясь с ее слезами… Я шептал ей какие-то слова любви. Я говорил их неосознанно, как бы в забытьи,
Я замолчал внезапно, словно слова вдруг кончились, и взглянул на девушку, которую продолжал держать в объятиях. Она смотрела на меня хотя и заплаканными, но ясными, осмысленными глазами.
— Можно я запишу то, что ты говорил, как твои последние слова? — вдруг спросила она.
Я не сразу понял ее.
— Ну запиши, — после некоторого молчания сказал я, пожимая плечами.
Марина вдруг вырвалась из моих объятий и, не оборачиваясь, побежала вверх по лестнице. И только сейчас я увидел соседку Клару Ивановну, державшую на поводке молчаливое свиноподобное создание с болтающимся хвостом. Она смотрела прямо на меня. Сколько она стояла здесь, я не знал.
— Здравствуйте, Сергей Игоревич.
Я повернулся, вошел в квартиру и закрыл дверь.
Глава 29
ПРИЧИНА СМЕРТИ
Последние слова:
— Как вам кажется, хорошо ли я сыграл комедию своей жизни?
— …Все поедем в кругосветное путешествие, денег заработаем тьму. Нигде таких, как вы, не видели, — говорил глухой мужской голос.
— Дурак ты жирный! Вот я отвяжусь, ты у меня получишь! — Это был голос Даши.
Антон открыл глаза, попробовал встать, но у него не получилось — он оказался привязанным к металлическому стулу, намертво привинченному к полу. Рядом с ним в таком же положении оказались Даша, Максим и Николай. Сам Иван Иванович времени даром не терял, а со скальпелем в правой руке потрошил труп человека, бесцеремонно засунув руки в его внутренности. Приглядевшись, Антон увидел, что на медицинском столе перед Иваном Ивановичем лежал труп женщины с уже разъятой грудной клеткой. Тело представляло зрелище для непривычного глаза омерзительное. В просторном помещении с кирпичными стенами без отделки находилось множество предметов: какие-то колбы, хирургические инструменты, колеса от автомобиля, свернутая туристическая палатка, надутая резиновая лодка, в углу железная бочка, канистра с бензином, у дальней стены лежало еще одно мертвое тело без одежды. Помещение отдаленно напоминало хирургический кабинет, прежде всего операционным столом и огромной лампой, но в остальном больше походило на гараж. Сам хозяин был в резиновых перчатках, но в своей старомодной пижаме и шлепанцах на босу ногу, как будто только что встав с постели принялся резать и расчленять покойника.
Уже пришедшая в себя Даша вела себя совсем неуважительно по отношению к человеку старшего возраста. Она ругалась и даже попробовала доплюнуть до него, но не доплюнула — далековато.
— Почему вы нас привязали? — спросил Антон, пока не понимая, в чем дело и не является ли это продолжением сна.
— А ты не догадываешься?
Антон увидел, что очнулся Николай, да и Максим еще в полузабытьи завертел головой, как будто освобождаясь от назойливой мухи.
— Нет, — негромко проговорил Антон, хотя он догадывался, он уже догадывался обо всем. Сознание как-то разом просветлело, и то тягостное предчувствие, которое было у него дома, вдруг вновь затосковало в груди. «Это конец, это конец… — билась в голове безнадежная мысль. — Я ведь знал, что так получится… Знал!»