Отец (не) моего ребенка
Шрифт:
— Он обкакался, — смутилась я, попытавшись объяснить почему занялась самоуправством. — Я его помыла и сейчас одену. Вы не волнуйтесь.
— Добрая ты, — прошелестела мамочка, даже не пытаясь забрать себе малыша. — Нас пустила…
— Да что вы, — еще больше смутилась я. — Помогать это же нормально…
— Помоги ему, а? — вдруг с какой-то тоской попросила она. — Не бросай моего сыночка… Прошу… У него никого нет
— Не брошу, конечно. Посижу с вами. Скоро врачи приедут, и помогут вам, — попыталась успокоить ее. Присесть
Девушка благодарно улыбнулась и снова закрыла глаза. Я решила воспользоваться этим и отнесла малыша в комнату, чтобы снова одеть в вещи. С непривычки мне потребовалось немало времени, чтобы упаковать неугомонное дитя. Выглянула в коридор — незнакомка продолжала сидеть, прислонившись к стене. Решила ее пока не беспокоить — кто знал, в чем была причина такого состояния.
Почти целый час до приезда врачей провела с Даней. Он оказался очень милым и жизнерадостным малышом. Я мало что знала о детях, поэтому просто строила ему забавные рожицы и слушала его мелодичный смех.
Когда раздался звонок в дверь, даже вздрогнула от неожиданности. Взяла Даню на руки, побоявшись, что без присмотра тот свалится с дивана, и пошла открывать. Девушка по-прежнему сидела с закрытыми глазами.
— Эй, позвала я ее, — кажется, скорая наконец приехала.
Открыв дверь, впустила в квартиру женщину в форме.
— Здравствуйте, — произнесла она. — Кому вызывали? Что случилось?
— Вот, — указала на свою гостью. — Девушке плохо стало на улице. Она, кажется, без сознания опять.
— Опять? — нахмурившись, уточнила женщина. Она поставила свой чемоданчик и наклонилась к незнакомке. Даня начал пищать недовольно, и я снова переключила внимание на него, пытаясь отвлечь малыша. — И давно она так сидит? — услышала я вопрос.
— Наверное, около часа. Я ребенку подгузник меняла — она как раз приходила в себя. А потом снова глаза закрыла.
— Документы ее где?
— Не знаю, — ответила честно.
— То есть как? — опешила врач. — А как вы скорую вызывали?
— Так и объяснила, что девушке плохо на улице стало.
— Черт знает что, — проворчала она. Затем набрала что-то в своем телефоне.
Пока успокаивала ребенка, не сразу поняла, что врач вызвала полицию, чтобы зафиксировать факт смерти…
— Что? — резко обернулась я.
— Что-что… Померла твоя гостья.
— То есть как это? Она же была в сознании? — ошарашенно возразила я. — Вы точно уверены? А из-за чего?
— В морге узнают, — обрубила фельдшер.
Даня жалобно пискнул в моих руках, будто почувствовал, что случилось непоправимое…
А у меня в ушах все стояли слова его матери — “Не бросай моего сыночка”…
2. Евгения
Наши дни
Сигнал микроволновки оповестил о готовности. Достала разогретые сырники и выложила на тарелку.
— Даня!
— Да, мам, — отозвался тот, быстро прошмыгнув ванную. — Я готов! — забежал в кухню неугомонный ребенок и быстро уселся за стол. — О, сырники!
— Давай, пошустрее. А то я на работу опоздаю.
Сын принялся за еду, а я быстро проглядывала новости на планшете — новых заказов было немного, а значит неделя должна быть не сильно напряженной.
— Я все! — заявил сына, убирая тарелку в раковину. — Спасибо!
— Беги, чистить зубы. И одеваться. Одежда на стульчике.
— Ага, мам!
Выглянула в окно — погода обещала быть теплой и солнечной, хотя было только начало апреля. Помыв посуду, пошла одеваться на работу.
— Мам, а ты сегодня поздно заберешь меня? — спросила Даня по дороге.
— Наверное, нет. С прогулки, как обычно.
— А можно попозже?
— Чего это? — удивилась я.
— Маша сказала, что сегодня останется на ужин. Я тоже хочу.
Постаралась сдержать улыбку. Детские увлечения нужно было воспринимать серьезно, и ни в коем случае не показывать пренебрежение.
— Так это она предложила тебе остаться?
— Нет, — замялся сын. — Но она сказала, что тогда мы сможем вместе поиграть в строителей.
— Ну, раз так… — многозначительно подмигнула ребенку. — Конечно, заберу попозже.
— Спасибо, мамуль! — широко улыбнулся малыш.
Прошло столько лет, а я до сих пор испытывала необъяснимое чувство каждый раз, когда он мне улыбался. И пусть многие мои подруги не понимали моего порыва усыновить совершенно незнакомого ребенка, мне было плевать. В тот день, когда у меня дома скончалась мама Дани, я дала себе слово, что этот малыш останется со мной.
Это оказалось не просто — органы опеки, полиция… Да много всяких инстанций пришлось пройти, чтобы с полным правом называть Даню своим сыном. Аня — мама малыша — оказалось скончалась от сердечной недостаточности. Признаться, поначалу я даже подозревала, что она что-то принимала. Но меня заверили, что следов чего-то подобного не было.
Данька очень быстро привязался ко мне, и мы стали настоящей семьей. Моя мама не сразу приняла мой выбор. Я как могла тянула с признанием — боялась за ее больное сердце. Но она хоть и не осудила, все же намекнула, что устроить личную жизнь с ребенком на руках будет куда сложнее.
Но я об этом и не думала, если честно. Для меня куда важнее был этот малыш, который так улыбался мне при встрече, что я просто не могла забыть о нем и жить дальше, словно ничего не случилось.
Поцеловав сына на прощание, вышла из сада и направилась на работу. В офис, где работала последние три года дизайнером. Не сказать, что это была должность моей мечты, но на жизнь хватало. Да и творческому подходу место находилось. Так что я не жаловалась.