Отец подруги и я
Шрифт:
— Ростислав Андреевич, — услышал дрожащий голос Ксюши и напрягся, — я не знаю, кому еще позвонить.
— Ксения, что случилось?
— В нашей квартире какой-то парень, он избивает Карину. Мою соседку.
— Ксюша, слушай внимательно, — выбираясь из воды и одной рукой надевая халат, сказал я. — Закройся в ванной и не выходи, пока я не приеду. Поняла?
— Да-да, поняла.
— Я уже еду.
Натягиваю на голое тело спортивный костюм и хватаю ключи от машины. Гоню по городу, нарушая все правила дорожного движения. Сейчас не до светофоров. Город пустой, бросаю
— Але, — отзывается она после первого же гудка. Наверняка сидит на полу ванной и держит в руках телефон.
— Какой этаж?
— Третий.
Быстро поднимаюсь пешком.
— Квартира?
— Сто восьмая. Дверь открыта.
Открываю дверь ногой и вижу какого-то утырка, сидящего на полу. Рядом лежит избитая девчонка, слава богу, в сознании. Поднимаю утырка за грудки и бросаю его в стену. Ударяется башкой и сползает на пол, тут же щедро отсыпаю ему несколько ударов по корпусу ногой. Даже руки марать неохота об этого придурка.
— Полицию будешь вызывать? — спрашиваю у избитой девушки.
— Нет, не надо, — машет головой.
— Что с ним сделать?
— Спустите его с лестницы.
Поднимаю придурка за шкварник и тащу к выходу, как мешок с говном. Выношу на лестничную клетку и даю ему прощального пинка под зад. Стонет и матерится. Жив живёхонек.
— Еще раз сюда придешь, так легко не отделаешься, понял?
Мычит что-то невразумительное в ответ и встает с пыльных ступеней. Захожу обратно в квартиру и сажусь на корточки возле Ксюшиной соседки. Появляется сама Ксюша — бледная, как тень. Прошу ее принести аптечку и проверяю девчонку на сотрясение. Вроде ничего серьезного. Пока обрабатываю перекисью ссадины, Ксения с волнением рассказывает что случилось:
— Я была в своей комнате, не могла уснуть. Потом услышала хлопок и удивилась, куда это ушла Карина? Обычно она в одиннадцать дома бывает, а тут полвторого ночи. Мне это показалось странным, и я вышла в коридор. И тут увидела его — этого парня. Он схватил Карину за волосы и что-то требовал… Потом, — голос ее дрогнул, — ударил ее головой о стену. Я испугалась и сразу позвонила Вам.
— Правильно сделала. Все хорошо. Если этот бэд гай еще раз сюда вломится — дай знать, — подмигиваю ее подружке, чтобы хоть как-то приободрить. — А что хотел-то?
— Денег хотел, — ответила Карина. — Это мой бывший. Мы раньше квартиру вместе снимали, и он считает, что я должна ему.
— Вот говно, — выругался я. — Напугал вас ублюдок, — протягиваю руку и глажу плечо Ксении. Она отскакивает, как будто я плеснул на нее кипятка. Похоже, мои домогательства в машине не прошли даром.
— Ксюш, мы можем с тобой поговорить наедине? — спрашиваю.
— Пойдемте на кухню.
Она идет впереди, закутанная в желтый махровый халат, плечи опущены. Натерпелась страху, бедная. Даже захотелось догнать утырка и вломить ему еще.
Она отвернулась к окну. Не хочет на меня смотреть. Господи, еще какой-то час назад я фантазировал о ней, и вот теперь она рядом — протяни руку. Только вот вряд ли позволит притронуться к
— Я хотел извиниться перед тобой, — сказал я. — За то, что было в машине.
— Ростислав Андреевич, Вы не должны… ну Вы же понимаете.
— Да, конечно, я все понимаю. Я выпил больше, чем положено, и поэтому позволил себе лишнее.
Вру, конечно. А что делать? Главное сейчас восстановить шаткое взаимопонимание между нами.
— Вы меня пугаете.
— Почему ты меня боишься?
— Вы — взрослый.
— Старый, ты хотела сказать, — усмехаюсь криво.
— Нет, Вы не старый! — горячо возражает.
— Просто Вы отец моей лучшей подруги. Понимаете?
— Конечно, понимаю.
Она хочет, чтобы я пообещал, что больше к ней не притронусь. Вижу это по глазам. Но я не могу дать ей такого обещания, потому что знаю, что нарушу его.
Ее волосы все еще держат прическу, протягиваю руку и дотрагиваюсь до ее светлых локонов. Чистый шёлк…
— Спокойной ночи, Ксения, — говорю я и, развернувшись, выхожу из кухни. — Не провожай.
— 9-
Нет, я точно с ним сойду с ума! Мало того, что не могла уснуть, думая о нем. Так потом еще добавил масла в огонь. Извинился за свое поведение, но не пообещал, что прекратит приставать. А потом вообще волосы потрогал.
Когда бывший Каринкин парень вломился в квартиру и принялся ее избивать, я подумала, что и мне достанется. Спряталась в ванной и хотела позвонить в полицию. Но я знаю, что они начнут выяснять, что да как, зададут сотню вопросов и только потом, если ответы покажутся убедительными, вышлют патрульную машину. Времени было мало, поэтому я позвонила Ростиславу Андреевичу.
Он отозвался сразу и прибыл на место уже через десять минут. Мне было страшно сидеть в ванной, я слышала крики Карины и мерзкие издевательства ее бывшего. Он знал, что я в квартире, поэтому с минуты на минуту мог начать ломиться в ванную, чтобы расправиться со мной. Просто за компанию. Он был в таком невменяемом состоянии, что, похоже, ему все равно, кого бить.
Я была благодарна Теплякову за то, что приехал и спас нас от этого негодяя, но не такой степени, чтобы позволять ему себя лапать. Лежу в постели и вторично пытаюсь уснуть. Мысли роятся в голове, как пчелы, и все касаются Машиного отца. Почему то, почему это… Как дальше быть? Надо его избегать — это единственное, что я могу предпринять.
***
На следующее утро я проспала, и, не позавтракав, отправилась на пары. На перемене честно призналась Маше, что ночью просила помощи ее отца. Она нормально отреагировала на эту информацию и спросила о здоровье Карины. Я ответила, что ей ничего не угрожает, и разговор на эту тему был исчерпан. Больше всего сейчас Машку интересовали приготовления к своему дню рождения.
После пар мы с подругой зашли в кафе. К трем часам дня я уже умирала от голода. В студкафе сидела компания Тимура Токарева, и Маша явно об этом знала. Она взяла стул и придвинула его к столику Тимура. Я купила булочку и кофе. Места за столом, куда села подруга, для меня не осталось.