Отец
Шрифт:
Епископ вытерся и поднял свои кюлоты.
– Это случилось тридцать пять лет назад и за сотни световых лет отсюда, но я продолжаю утверждать, что наказание принесло мне огромную пользу. – Он взглянул на безоблачное небо, обвел взглядом лес, вдохнул полную грудь воздуха и произнес: – Это чудесная, нетронутая планета, свидетельство Божьей любви к Его созданиям, Его великодушия – он заселил ими всю Вселенную, словно это была его обязанность! Здесь я чувствую, что есть Господь на небесах и мир совсем недалек от совершенства. Симметрия и изобилие плодов на деревьях, чистый воздух и вода, бесконечное разнообразие птичьих трелей, яркие цвета…
Он остановился, ибо внезапно ощутил то, что Кэрмоди заметил еще минуту назад. Не было слышно
– Что-то напугало этих животных, – прошептал Кэрмоди. Он поежился, хотя заходящее солнце давало еще достаточно тепла, и огляделся. Рядом с ними, на длинной ветви, нависающей над озером, уселось несколько обезьян, появившихся неизвестно откуда. Все они были покрыты серым мехом, лишь на груди у каждой обезьяны было белое пятно в форме креста. На головах у них была довольно густая шерсть, спадавшая на лоб, образуя подобие монашеского капюшона. Лапы они держали у глаз в положении «не-вижу-зла». Но даже через пальцы было заметно, как блестели их глаза, и Кэрмоди, несмотря на беспокойство, охватившее его, улыбнулся и прошептал: – Подглядывать нечестно.
Из леса донесся громкий кашель; монахи, как Кэрмоди окрестил обезьян, будто в страхе жались все ближе друг к другу.
– Что это может быть? – спросил епископ.
– Должно быть, большой зверь Я слышал, как кашляют львы: очень похоже на этот звук.
Внезапно Андре протянул руку и своей огромной пятерней крепко сжал пухлую ладонь Кэрмоди.
Встревоженный видом епископа, Кэрмоди спросил: – Что, начинается приступ?
Андре покачал головой. Глаза его остекленели.
– Нет. Забавно, но на секунду меня посетило то же чувство, как и тогда, когда меня поймал отец, – он отпустил руку Кэрмоди и глубоко вздохнул. – Со мной все в порядке.
Он поднял кюлоты и собрался надеть их. В этот момент Кэрмоди ахнул. Андре резко поднял голову и вскрикнул. Что-то белое вырисовывалось в тени деревьев, двигаясь медленно, но уверенно – причина и фокус той тишины, которая охватила весь лес. Затем пришелец стал казаться более темным, вступив в полосу солнечного света, и на секунду замер там, но не для того, чтобы привыкнуть к ослепительному сиянию, а чтобы глаза наблюдателей привыкли к его виду. Он был восьми футов росту и очень походил на человека, двигался он с таким достоинством и величием, что, казалось, земля почтительно расстилается перед ним. Это был обнаженный, очень крупный мужчина с длинной бородой. Глаза его, как у внезапно ожившей гранитной статуи бога, были настолько ужасны, что в их страшно было взглянуть.
Он заговорил. Теперь они знали происхождение кашля, порожденного в легких, глубоких, как колодец оракула. Голос его походил на рычание льва, он заставил двух пигмеев вновь схватиться за руки с чувством, будто их мышцы отказываются повиноваться. Они даже не задумались, почему он говорит на их родном языке.
– Приветствую вас, дети мои! – прогрохотал он.
Они склонили головы.
– Отец.
За час до заката Андре и Кэрмоди выбежали из леса. Они торопились, так как даже за милю от корабля был слышен страшный шум. Кричали мужчины, вопила женщина, громко рычал какой-то зверь. Они успели как раз вовремя, чтобы увидеть конец драмы. Два огромных зверя, двуногие создания с тяжелыми хвостами и мордами, похожими на медвежьи, преследовали Кейт Леджин и Пита Мастерса. Кейт и Пит неслись, держась за руки, он тащил ее так быстро, что, казалось, на каждом шагу она взлетает в воздух. В другой руке он сжимал энергопилу. У них не оказалось акустического пистолета, чтобы защитить себя, хотя капитан Ту приказал всем носить с собой оружие. Мгновение спустя стало понятно, что ультразвук был бы абсолютно бесполезен – несколько человек из команды разрядили свои пистолеты в хищников. Не обращая никакого внимания на ультразвук, монстры нагнали парочку
Кэрмоди взглянул на девушку и крикнул: – Доктора Блейка! Позовите доктора Блейка!
Доктор Блейк появился, словно джинн из бутылки, как только упомянули его имя. В руках он держал маленький черный саквояж. Он тут же послал за носилками; стонавшую Кейт перенесли в медицинский отсек. Взбешенный Пит следовал за ней, пока Блейк не выгнал его из комнаты.
– Сейчас я возьму ружье и перестреляю этих тварей. Я выслежу их, даже если на это уйдет неделя.
Или год! Я расставлю лопушки и…
Кэрмоди силой вывел юношу из каюты и заставил сесть. Трясущимися руками он зажег две сигареты.
– Убийство этих тварей тебе ничего не даст, – произнес он. – Они снова оживут через несколько дней. Кроме того, это лишь животные, подчиняющиеся командам хозяина.
Закурив, он закрыл электрозажигалку и спрятал ее в карман.
– Я так же потрясен, как и ты. События разворачиваются слишком невероятным образом и так быстро, что моя нервная система не в состоянии все это усвоить. Но на твоем месте я бы не беспокоился о Кейт. Я знаю, выглядит она не наилучшим образом, но я уверен, что она поправится в ближайшее время.
– Вы слепой оптимистичный осел! – выкрикнул Пит. – Вы ведь видели, что с ней произошло!
– Она страдает скорее от нервного шока, чем от физиологических последствий выкидыша, – спокойно ответил Кэрмоди. – Держу пари, через минуту, когда Блейк даст ей успокоительное, она выйдет оттуда такая же здоровая, какой была сегодня утром. Я уверен в этом. Понимаешь ли, сын мой, у меня был разговор с суще ством, которое не есть Бог, но которое является ближайшим экви валентом.
– Что? – У Пита отвисла челюсть. – О чем это вы?
– Я знаю, это звучит абсурдно, но я повстречал владельца Прорвы. Вернее, он говорил со мной, и то, что он показал нам с епископом, по меньшей мере сногсшибательно. Нам необходимо о многом поведать тебе и всем остальным. Сейчас я могу лишь рас сказать тебе о его могуществе. Он может почти все: от таких приятных мелочей, как лечение зубной боли одним прикосновением руки, до оживления костей, облекая их в новую плоть. Я видел, как мертвые животные оживали и убегали, хотя скорее всего для того, чтобы вновь быть съеденными. – Нахмурившись, он добавил: – Нам с епископом было позволено самим испытать – или, вернее, со вершить? – воскрешение. Ощущение, вполне поддающееся описанию, но сейчас лучше о нем промолчать.
Пит поднялся, сжимая кулаки, и раздавил сигарету.
– Вы сошли с ума.
– Лучше бы это действительно было так; в этом случае я бы избавился от ужасной ответственности.
Если бы за мной был выбор, я бы предпочел стать неизлечимо безумным. Но мне не удастся так легко отделаться.
Внезапно спокойствие улетучилось с лица отца Джона; казалось, что он недалек от того чтобы потерять самообладание. Ошеломленный Пит смотрел, как он закрыл лицо руками. Вдруг священник резко выпрямился, и перед миром опять предстало длинноносое круглое улыбающееся лицо Кэрмоди – К счастью, последнее слово не за мной, а за Его Преосвящен ством И хотя это несколько трусливо – перекладывать свою ношу на плечи других – я должен признать, что рад. В этом случае он главный, и хотя власть приносит славу, у нее есть свои тяготы и печали. Не хотел бы я оказаться на месте епископа в данный момент.