Отец
Шрифт:
По чистой случайности или благодаря проделкам судьбы, мужчину нашел старый знакомый, с кем он служил в 1995 году в Ираке. Он не вспомнил его имени, пока тот сам, видя недоумение бывшего сослуживца, пьяного в хлам, не представился. Мужчина лишь обратил внимание на его лицо: тонкие шрамы, как почти зажившие царапины покрывали лоб скулы и уходили вверх, прячась в густых волосах, один - самый глубокий - начинался от виска и спускался по диагонали к тонким губам; широкие брови, нависающие над узкими щелками глаз, делали его вид несуразным.
Айзек, кем оказался подсевший к пьянчуге мужчина, выразил сочувствие по поводу случившегося и предложил ему работу, с которой он несомненно справится.
– Если ты не заметил, у меня ноги нет, о какой работе может идти речь, - мужчина задрал штанину, оголяя холодный металл.
–
– Будешь выполнять просьбы клиентов и разбираться с щекотливыми вопросами, оплата высокая, налогом не облагается, - резюмировал мужчина.
Пьяные глаза метались из стороны в сторону, пытаясь поймать и собрать воедино разбегавшиеся части лица Айзека, когда им это удалось, бывший служака ответил:
– Как я понимаю, дела, которые я должен проворачивать, не совсем законные.
Мужчина недвусмысленно хмыкнул и предложил встретиться завтра, чтобы на трезвую голову обсудить детали. Некто согласился. Терять уже было нечего.
Следующие девять лет до этого момента он брал все больше и больше грехов на душу, выполняя поручения тех, кому Айзек посоветовал его кандидатуру. Они не спрашивали имени, а он не видел их лиц, все было строго конфиденциально и приносило неплохой доход, который покрывал его расходы, но не давал возможности обзавестись крышей над головой. Не то, чтобы мужчина прозябал в нищете или жаждал обогащения, да и делал он все это не ради хрустящих банкнот, а только по той причине, которая заставляла его открывать глаза по утрам и, пристегнув к укороченной ноге протез, включать в распорядок дня насущные неординарные дела - месть предавшим его сослуживцам. Трудно понять каким образом заказы богатеев, которые он с готовностью принимал, могли затронуть военных, но для мужчины запятнать все то, что так ценили и берегли в армии было делом чести. Каждая жертва, убитая его руками, была на их совести, и оправдать его действия последствиями войны в этом случае становилось невозможным, и даже если мужчине становилось стыдно за содеянное, он вспоминал чья в этом вина: всех тех, кто отказался от него и тем самым заставил копаться в чужом дерьме.
Но то было раньше, когда он только приступал к обязанностям чистильщика. Времена больших денег и рисковых дел остались в прошлом, теперь он сидит в купленном три года назад минивене и следит за платиновой блондинкой, которая, несмотря на ее внешность и род деятельности, хранила верность подозрительному муженьку. Он устало откинулся на спинку и закрыл глаза. Пора с этим заканчивать.
Мужчина вышел из машины и, чтобы не вызвать подозрений, прошел к киоску с газетами, за эти несколько метров ему удалось размять затекшую ногу и дать возможность протезу делать свое дело. Сочувствующие взгляды словно выпущенные в свободный полет пули жгли ему спину, соперничая с осуждающими - будто он сам, сидя дома отпилил себе ногу, чтобы этим детишек пугать. Он переваливался, неловко сгибая колено правой ноги, а снаряды не переставали впечатываться ему в затылок, рикошетом ударяясь об ногу. За девять лет некто свыкся с отсутствием ноги, приловчился к протезу, но к вытянутым от сострадания и брезгливости лицам он привыкнуть не мог. Мужчина как можно скорее вернулся к машине и, спрятавшись от любопытных за стеной из металла, услышал трель мобильника. На другом конце послышался знакомый голос. Пока мужчина слушал, что ему говорят, сердце начинало биться быстрее, в преддверии той работы, на которую он и подписывался девять лет назад. Однако радость омрачилась, как только он вспомнил о договоре, который заключил с несостоявшемся рогоносцем. Он мог бы и отказаться, плюнув на тщательно составленный документ и заняться новым поручением, но привычка все доделывать до конца и выполнять требования, которые ему предъявили, не могла так просто искорениться. Он объяснил ситуацию и пообещал, что сделает все возможное. Затем положил трубку и решил, что скоро наконец вернется прежняя стабильность охоты на объект.
Прошло еще две недели, никаких изменений. Девушка, прощаясь с мужем следовала по тому же маршруту, что и всегда. Попытки объяснить клиенту бессмысленность его затеи ни к чему не привели. Бизнесмен, заключив договор уже не мог выйти
Некто злился, что не может приступить к стоящему заказу, что ему приходится топтаться на месте без каких-либо результатов. Последняя неделя тянулась особенно долго, и по завершении, получив деньги и свободу, он начал думать уже совсем в другом направлении.
Мужчина сидел за рулем семейного минивена, служащего ему домом и покидал Северную Дакоту, медленно, но верно подбираясь к границе северного штата. Указатели на обочинах дороги уводили его все дальше и дальше от Джеймстауна. Покинув штат, он, следуя карте, проехал Фергус-Фолс, Алегзандрию и Сент-Клауд, последней точкой на карте стал Миннеаполис. Думать вдалеке от прошлого дела было намного легче. Он устал и проголодался. Остановившись неподалеку от автомастерской на Линдейл-авеню, мужчина заглушил мотор, устало откинулся на нагретую солнцем спинку сиденья и закрыл глаза.
Это несправедливо, еще совсем недавно он так хотел получить дело вроде этого, рваться в бой и не чувствовать тормозов. Но сейчас что-то в нем изменилось. Он начал быстрее уставать и поддаваться апатии, не видя смысла во всех своих действиях. Может сказывается старость, а может, рак, диагностированный два месяца назад, который он, как и любой не приученный жаловаться мужчина, попросту запустил. Когда он выходил от врача, в голове возник вопрос: "Чувствовал бы я себя так дерьмово, если бы не знал про опухоль?". Но, как и многие этот вопрос оставался без ответа. Поэтому сейчас, сидя в обдуваемой северным ветром машине, некто поклялся себе: это дело - последнее, завершение его печальной карьеры, если он конечно не умрет раньше.
В голове снова возник образ матери, какой он всегда ее представлял после первого и единственного знакомства в тисках анестезии, за девять лет он заметно потускнел и покрылся налетом из чужих бед, виновником которых был он, несмотря на попытки переложить ответственность на других. Мужчина поклялся себе не так часто вспоминать о матери, чтобы не бередить старые раны, но, когда левую ногу простреливала боль, она сама находила вход в его сознание. В те моменты, когда его мозг было одурманен наркотиками, которые он принимал строго по инструкции, мужчина так четко представлял, как она смеется, и накрученные локоны, подпрыгивают, мчась вслед за запрокинутой головой; или как она читает книгу, а зеленые глаза отражают все то, что происходит на белых страницах. Он видел только это, не желая переваривать причины своего одиночества. И почему, человек, который вот уже девять лет ищет и успешно находит людей, взглянув лишь на фотографию и получив краткую информацию, не может найти свою мать? И снова вопрос остался без ответа.
Мужчина выпил остатки воды из бутылки, притупляя жажду, и завел машину.
Как и в каждом деле, будь ты полицейский или повар, у тебя существует строгий регламент, определяющий начало твоих действий. Выверенный алгоритм, по которому ты семимильными шагами подбираешься к необходимому результату: поимка убийцы или горячий вишневый пирог. Так было и у некто. Первым делом он решил подумать.
Все произошло три недели назад, тогда выходят два варианта: либо объект мертв, либо поселился в любой части США. Предположим он жив, тогда следующий шаг, узнать, как он покинул пределы города, а в том, что он это сделал сомнений не было. Учитывая финансовое положение заказчика имел место рейс на самолете, однако для этого требовалась значительная сумма, пропажу которой было легко заметить. Стоит отбросить вариант с попутками, во-первых, это ничего не даст, а во-вторых, вернемся к начальному шагу и поймем: объект мертв. Остается только одно.
Мужчина открыл ноутбук и подключился к камерам видеонаблюдения автобусной станции в Нью-Йорке. Он просматривал кадр за кадром, солнце давно скрылось за горизонтом, а он искал нужное лицо. Темная фигура в надвинутом капюшоне привлекла его внимание, некто остановил запись и присмотрелся. Попалась. В нижнем углу экрана белела дата и время. В архиве проданных билетов мужчина быстро нашел нужную строку: место прибытия - Бирмингем, Алабама. Похоже объект мнит себя самым умным, насмотревшись несоответствующих действительности боевиков и детективных сериалов и напялив черный балахон, который всегда только привлекает внимание, а не отталкивает его. Но он-то точно умнее жертвы.