Отечества крылатые сыны
Шрифт:
…Самолет на боевом курсе. Сотни зенитных снарядов кромсали небо, рвались вокруг. Штурман Сухарев сбросил бомбу, тысячекилограммовую. И вдруг рядом, ослепительно сверкнув, с глухим треском разорвался снаряд, затем второй, третий. Одним из них повредило мотор, он стал давать перебои. Со снижением полетел Душкин от цели. Уже пройдена значительная часть пути, но впереди появилась новая опасность - гроза.
В боевых вылетах нас подстерегало много разных опасностей. Могли сбить зенитки или истребители. Случались и столкновения в воздухе, отказы моторов… И вот - гроза. Яркая молния ослепила глаза. Потом
Перестал работать правый двигатель бомбардировщика. Душкину пришлось снижаться, чтобы «проскочить» под облаками. Но стихия распорядилась по-своему. На высоте 600 метров огромные воздушные вихревые потоки свалили самолет на плоскость. Словно щепку в бушующем потоке воды, его бросало из стороны в сторону, прижимало все ниже и ниже, и наконец вертикальный поток большой силы швыряет бомбардировщик на землю. Катастрофа!… Погибли И. Е. Душкин, М. Н. Сухарев, А. В. Розживин. И только каким-то чудом среди обломков остался живым стрелок-радист Ф. П. Колесниченко. Случилось это в районе аэродрома Пороги. Там и похоронили храбрых воинов. Иван Душкин и его друзья по экипажу прошли [165] через трудные испытания воины. Они сделали все, что могли, сражаясь с врагом…
Да, не все возвращались на свой аэродром. Война продолжалась. Она вырывала из наших рядов все новых и новых боевых товарищей. Погибали молодые жизнерадостные парни, так мало еще познавшие радости жизни. Потери в бою неизбежны. Мы понимали это всегда. Эти потери друзей еще больше усиливали нашу ненависть к врагу, звали к мести. Мощнее становились наши удары.
14 августа мы вернулись на аэродром Липецк. В это время войска Степного и Юго-Западного фронтов вели упорные бои на подступах к Харькову. Враг создал вокруг города мощные укрепления. Два ряда дотов, насыщенных большим количеством огневых средств, преграждали путь наступающим. Бои разгорелись на фронте протяженностью в 200 километров. Действия наземных войск с воздуха поддерживали авиация фронтов и самолеты АДД. Наш полк способствовал наступлению Степного фронта. Целями для бомбовых ударов были скопление войск и техники немцев в населенных пунктах Люботин, Богодухов, Ахтырка, Валки, Рогань, Дергачи и места сосредоточения гитлеровских резервов в Полтаве, Конотопе, Ворожбе, Ромнах, Краснограде, Ромодане, Гомеле.
Летали мы каждую ночь. Преодолевая усталость, наносили сокрушительные удары по врагу. Мы радовались, что наши войска наступают, освобождают родную землю.
Нас вдохновляло обращение ЦК КП(б)У, Президиума Верховного Совета и Совета Министров Украины, зачитанное секретарем партбюро полка А. М. Юкельзоном: «Выходи на решающий бой, народ Украины! В борьбе мы не одни. Плечом к плечу с нами идут русские, белорусы, грузины, армяне [166] - сыны всех народов Советского Союза… Вперед, в наступление на врага!»
Среди летчиков царило приподнятое настроение. Слышны шутки, смех.
– Ну, Иван, начинаем гнать немцев с Украины по-настоящему. Скоро, очень скоро и твоя Полтавщина будет свободной, - говорит Владимир Борисов Ивану Доценко, высокому, стройному летчику, никогда не унывающему весельчаку родом из Диканьки.
– Полтавщина и моя родина, - вмешался в разговор Федор Василенко.
– Так что радоваться будем вместе с Иваном Доценко.
–
– А вернее будет сказать, что радоваться будем мы все. Ведь Полтавщина - частица родной и дорогой всем нам советской земли, - заметил мой командир Василий Алин.
Да, Василий Иванович прав. Все мы - сыны великого Советского Союза - любим свою Родину, безмерно рады освобождению любого города и села. И в то же время для каждого из нас особенно дорог тот край, где он родился и рос, учился и трудился. Поэтому можно понять украинца Федора Василенко, с таким нетерпением ожидающего освобождения Полтавщины. Нам понятны и горячая, преданная любовь русского Юрия Петелина к своей Сибири, и желание туркмена Малика Чариева хоть денек побывать в родном ауле, что на берегу реки Мургаб, и рассказы татарина Гали Мазитова о красоте широких просторов родного края, и привычка того же Владимира Борисова неустанно рассказывать о славных делах земляков-текстильщиков из города Иваново. [167]
Владимир Иванович Борисов - командир звена, один из лучших летчиков в полку. Спокойный, неторопливый, общительный. Щеки у Володи всегда румяные. А глаза - голубые и добрые-добрые. Недаром о нем говорят: «Вовка - добрый человек». Все уважали его и за доброту, и за храбрость, и за мастерство. А девушки, работавшие в БАО и столовой, не могли отвести восторженных взглядов от самого красивого парня полка. Но Владимир словно и не замечал этих взглядов. Он очень любил свою жену - красавицу Тоню.
В один из августовских дней нам дали возможность отдохнуть. Мы обрадовались этому решению командира. Что говорить, устали, хотелось хоть немного отоспаться. Легли рано, но долго не могли уснуть - отвыкли отдыхать в ночное время. Все же усталость взяла свое. И вдруг - сигнал тревоги. Быстро оделся - и скорей к автобусу. Подъезжаем к аэродрому. Какая-то тревожная мысль не покидает меня. В чем дело? Чего не предусмотрел? Ах, вот что - забыл штурманскую сумку. А в ней же полетная карта с маршрутом, бортовой журнал, разные таблицы, штурманское снаряжение. Как быть? Доложить начальству - не допустят к полету. Решил молчать.
Тем временем выяснилось, что на аэродром приехали пока что не все. Нет и моего Василия Алина. Командир эскадрильи Юрий Петелин на скорую руку стал формировать экипажи. Слышу его голос:
– Капитан Кот полетит с Борисовым и стрелком-радистом Дормостуком.
Спешим к самолету. Он уже готов: проверены двигатели, подвешены бомбы. Вылетаем. Даю Борисову курс на цель в район Харькова. Полет продолжается. [168] Приближаемся к Касторкой. Решаюсь сказать командиру о том, что забыл штурманскую сумку.
– Не беда, - слышу в ответ спокойный голос Владимира, - не первый раз летим этим маршрутом. Справишься и без нее.
Да, летали мы в район Харькова этим маршрутом много раз. Я помнил курсы и расстояния между контрольными ориентирами и время полета. Боевой вылет наш экипаж выполнил успешно, отсутствие у меня штурманской сумки никто и не заметил.
18 августа нам предстояло выполнить два боевых вылета. Запомнились короткие слова приказа: «Уничтожить живую силу и технику противника вблизи Люботина».