Отель «Белый носорог»
Шрифт:
— Угостите нас чашечкой кофе. А потом мы потолкуем о делах — пока мои партнеры обследуют участок.
— Нам не о чем толковать! Сейчас же убирайтесь с моей фермы — все вы!
— Миссис Луэллин, ваш дом стоит на моем берегу реки Вы должны его освободить.
— Докажите это земельному управлению!
Гвенн рванулась, пытаясь стряхнуть с себя лапищу Рейли. Кариоки приготовился к прыжку.
Пэдди спустил курок.
— Нет! — закричала Гвенн.
Африканец выронил головню и качнулся вперед. Охнув, схватился за живот. Глаза сверкали, как у
— Не особенно чистый выстрел, — бесстрастно констатировал Фонсека, доставая двуствольный пистолет с рукояткой из слоновой кости.
— Что вы делаете! — завопила Гвенн. — Вы не имеете…
Пэдди выстрелил во второй раз. Кариоки рухнул на землю. Нижняя часть его туловища и предплечье блестели от крови. Он пошевелил ногами.
Гвенн отчаянно лягала Рейли и молотила кулаками, стараясь освободиться и помочь своему другу. Несчастный африканец силился подняться, но только и смог, что встать на одно колено. Фонсека шагнул к нему.
Истекая кровью и дрожа всем телом, Кариоки встал на четвереньки. Он хватал ртом воздух и прожигал врага насквозь горящими углями глаз. По щекам текли слезы. Фонсека приставил к его виску пистолет.
Гвенн издала душераздирающий вопль. Фонсека спустил курок. Кариоки упал на землю вниз лицом. Ноги лизал огонь.
Гвенн укусила запястье и наконец-то вырвалась. Подскочив к Кариоки, она потащила его из огня. Ей бросился в глаза торчавший из кармана его шорт потрепанный томик. Она устремила сверкающий взор на португальца.
— Понимаете, миссис Луэллин, — хладнокровно проговорил Фонсека, вынимая пустую гильзу из пистолета, — даже в этой стране нападение негра на белого считается преступлением.
— Вы убили его! — рыдала Гвенн. — Он всего лишь защищал меня! Вы хуже зверей!
Глава 30
Сидя рядом с Энтоном в «студебеккере», Эрнст занимался любимым делом — брюзжал.
— С тех пор как ты сломал вторую передачу, эта колымага ведет себя как французская шлюха: или мечется как угорелая, или едва шевелится.
— Яволь, капитан! — весело откликнулся Энтон и посмотрел в окошко с выбитым стеклом. Доказывать что-то немцу — все равно что спорить с горным потоком.
— Как это вы умудрились проиграть войну, а, Эрнст?
— Только не в Африке. Если бы не ваше вероломство, она была бы нашей — несмотря ни на что.
— Как это?
Эрнст угрюмо стиснул баранку.
— Четыре года мы были отрезаны от своих и не получали ни боеприпасов, ни провизии. Жили охотой, как дикие звери. У наших колониальных войск был всего один шанс. В семнадцатом из Болгарии стартовало гигантское воздушное судно — дирижабль. Это была созданная германским гением гондола длиной в семьсот футов, груженная пулеметами и медикаментами. Ее парусиновая оболочка должна была пойти на палатки, емкости с газом — на спальные мешки, а муслиновые чехлы — на бинты. Трапы были обшиты кожей для изготовления обуви. Из проволочного каркаса можно было наделать радиоантенн. Экипаж при полной амуниции должен был заменить наших
Эрнст умолк и провел ладонью по лицу. Затем выстрелил в Энтона колючим взглядом и продолжил:
— Как гигантский орел, эта штука летела на такой высоте, где она была недосягаема для ваших паршивых аэропланов. Она пересекла границы Греции и Турции, Египта и Судана. Радиоприемник работал с перебоями, но над Хартумом они все-таки получили сообщение на немецком языке: «Генерал фон Леттов сдался в плен. Возвращайтесь домой». Генерал фон Леттов сдался! Это была дезинформация — козни англичан! Командир экипажа, бывалый моряк, приказал развернуться и лететь обратным курсом. Это был самый длинный перелет дирижабля в истории человечества. И все напрасно — из-за коварства англичан!
Энтон не знал, что сказать.
На горизонте показался частокол акаций. Часом позже они въехали в зеленые заросли на берегу широкой реки.
— Прыгай вниз, мальчуган, и поищи переправу, — подобревшим голосом произнес Эрнст. — Должно быть, это Мигори. Не бойся промочить ноги. Небольшая ванна тебе не помешает.
Он остановил «студебеккер». Энтон отправился на поиски брода. Из-за реки за ними наблюдали несколько африканцев. Энтон дважды входил в воду, но ноги тотчас увязали в иле.
— Ну что ты копаешься? — потеряв терпение, крикнул Эрнст. — По мне, так тут в самый раз. Проскочим на полной скорости!
Энтон мотнул головой и показал в сторону верховья. Эрнст проигнорировал его мнение. Взревел мотор. «Студебеккер» рванул к краю обрывистого берега и полетел дальше. Дверца со стороны пассажира распахнулась, и грузовик с громким всплеском плюхнулся в реку, как раз посередине. Колеса сделали несколько оборотов и завязли.
Сыпля проклятиями, Эрнст выключил зажигание и открыл свою дверцу. В кабину устремилась вода. На противоположном берегу громко залопотали туземцы, сопровождая возгласы энергичными жестами.
Энтон дошлепал до «студебеккера» по воде. Взяв с заднего сиденья трос, привязал к скрывшемуся под водой бамперу. И отправился на другой берег.
— Джамбо! — поздоровался он с африканцами и потянул за трос. Шестеро африканцев отложили в сторону копья и обтянутые буйволовой кожей щиты и подошли помочь. Эрнст командовал, стоя на подножке.
«Студебеккер» и не думал двигаться с места. Вода хлестала в одну дверцу и выливалась из другой, прямо через голову нарисованного гепарда.
Африканцы — наверное, нанди, смекнул Энтон — были темнее всех, с которыми ему довелось сталкиваться. Убедившись в непосильности задачи, они моментально бросили тащить и помогли Энтону разгрузить кузов. Тем временем пара ребятишек сбегала в деревню за подкреплением. Эрнст восседал на заднем сиденье, на вещевом мешке: потягивал пиво, осуществлял общее руководство и демонстративно кряхтел от боли всякий раз, когда требовалось помочь — водрузить кому-нибудь на голову полный мешок, да так, чтобы вес распределился равномерно.