Отель 'Империал' - выход из WINDOWS
Шрифт:
Серафимова наконец сняла с себя Братченко и подбежала к "разборке". Кровь взыграла в ней, как горная речка, она выхватила у Виктора торчавший из бокового кармана носовой платок и бросила его на середину торговой площадки. Никто этого знака не понял, просто все мужчины посмотрели на нее, а она посмотрела на Братченко:
– - Витя, ну нельзя же носовой платок доводить до такого срама! Господа, вы кто?
В этот момент взгляд ее столкнулся с голубыми глазами подошедшего усталой походкой брюнета, и Нонна Богдановна поняла, о чем говорил ей ночью
ОТДЕЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО
– - Как будем делить?
– - спросила она Юрия Алексеевича, как только ангар опломбировали двумя печатями: прокуратуры Центрального округа города Москвы и Одинцовской таможни.
Данилов за эту неделю действительно устал. Задержанные фуры препровождены на таможенный склад, взяты образцы сигарет и бренди. Акцизные марки оказались поддельными, а груз по накладным вообще предназначен Казахстану. Но самое интересное, чем занимался последние двое суток Данилов, -- это непрерывные допросы шестерых водителей фур.
Водители в один голос показали, что и впрямь думали, будто в Акмалу из Болгарии нужно ехать через Украину и Москву.
В кабинете Николая Константиновича Нестерова собрались три группы правоохранителей, в том числе и он сам со своей незаменимой помощницей Женечкой, рыжей зеленоглазой бестией, так и пышущей молодостью, и Алтуховым, полковником управления ФСБ по экономической безопасности. Алтухов, по словам Нестерова, был еще полиглотом и почетным членом Интерпола. Николай Констатинович задал уточняющий вопрос, так как был не очень-то знаком с таможенным правом:
– - А для чего казахам наши акцизные марки?
– - Вот и я говорю, -- отозвался присутствующий тут же его старый приятель Данилов, с которым Нестеров работал еще в Туркмении в пору юности.
Данилов все время тер виски и глаза и, пользуясь этим, беззастенчиво разглядывал следователя прокуратуры. Ее тонкий профиль, горделивая осанка, поворот головы -- все в ней поражало и щекотало нервы обессилевшего и, можно сказать, обезоруженного Данилова. Он продолжил доклад о своем пути на Покровский рынок.
– - Водители -- мужики чистые. Им что? Куда велят, туда и едут, тем более документы выправлены. За все хозяин отвечает. А в принципе они знали, что ни солярки, ни денег до Казахстана не хватит. Блуждали дней двадцать по русским губерниям. Остальные восемь фур, говорят, поехали в Москву. А белгородская наружка -- на одной телеге -- эти шесть фур упустила. Ну, не разорваться же им, в самом деле! Короче, мы на четвертый автокомбинат: "где ваши машины?" А там такой хохольчик директор выползает, глаз прищурил и заявляет: "Уважаемые товарищи таможня. Вернулись одни водители. Пешком".
Во-во, мы так же опешили. А оказалось, водители приползли на родной автокомбинат и рассказывают фантастическую историю. Красная "аудюшка", с которой у нас уже был инцидент, встретила их в Москве и припарковалась где-то в начале Ленинского проспекта. Там водителей пересадили в другую легковую машину и отвезли на квартиру в Чертаново. Мы потом туда съездили, ну, я вам скажу "малина" -- пальчики
– - А фуры нашли? Сами машины-то где? Выходит, кто-то кого-то обокрал на большой дороге? Современные пираты.
– - Нет, не похоже. Ведь и тут и на посту возле Чулково одна и та же красная "Ауди" командовала. Мы номер, конечно, проверили: машина принадлежит директору универмага "Европейский" Валерию Васильевичу Овечкину. Сейчас вторая группа дежурит возле его дома, я жду сигнала, его самого пока нет.
– - Это же мой, -- не выдержала Серафимова, -- мой Овечкин! Он у меня прямо из-под носа ушел, после убийства Юсицкова, между прочим.
– - Это наш Овечкин, -- вздохнул Нестеров, -- видно, сидеть господину сразу в трех местах!
– - Как бы не на трех нарах, с его-то комплекцией и связями, -- добавил Данилов, -- мы тут взяли в совхозе первые три фуры, так сопровождающих троих чмошников на следующее утро велели отпустить. Под подписку. Кто-то сверху позвонил. А дело готовятся передать в Москов-скую транспортную прокуратуру. Обидно!
Серафимова понимающе кивнула и вспомнила про "лифтера" с неолитературной фамилией Запоев. Передали наблюдение за домом стиховщицы Даши Ату -- любовницы подозреваемого в районе Таганки не кому иному, как Авокадову. Что он может?.. Слушать ее откровения:
Я под тебя подсунула мочало,
Я от тебя не делала аборт.
И чтоб с тобой начать опять сначала,
Назначил меня женщиною черт.
Нонна Богдановна, не слушая галиматью, бросала сочные, как гранатовый сок, взгляды на Данилова, смотрела, а у самой мороз по коже пробегал, и в голове крутилась дамская строка: "...как он красив, проклятый..." И невозможно было оторваться от этого лица.
Данилов успел еще поведать, как вышли на Торговое агентство, через которое осуществлялись закупки, и кто в болгарской фирме-грузоотправителе командовал, а также договорился с Нестеровым и Серафимовой, куда определить задержанных и арестованных. И тут его попросили к телефону.
Возвратившись, он обратился к Серафимовой и Братченко:
– - Появился. Поедете?
– - Теперь он уже смотрел только на нее.
Не могла же она отказаться!
– - Основания у нас достаточные, -- забеспокоился Нестеров, хрустнув суставами, и сам же ответил: -- Даже в переизбытке. Вперед. Алтухову в ночь лететь, а нам с Женечкой его провожать, так что вы уж там сами.
Нестерову действительно нужно было проводить Алтухова, времени на ЦУ оставалось в обрез: до отлета -- три часа.