Отель "Парадиз"
Шрифт:
— В таком случае, они настоящие глупцы, — задумчиво сказал Джон. — Нужно ценить женщину не только за ее красоту, но и задушевные качества.
— Некоторые ценят только за ее деньги, — заметила она с оттенком горечи в голосе.
— Ты встретишь настоящего мужчину — такого, который полюбит тебя потому, что ты — это ты, — с нежностью произнес он.
Некоторые время они молчали, словно мысленно продолжая диалог, потом Сесилия сказала:
— Ты прав... конечно, ты прав, любовь — это главное. Именно
— И она придет к тебе, — заверил ее Джон. — Ты встретишь ее там, где меньше всего ожидаешь.
Он прикусил язык, опасаясь слишком открыться. Чувство к Сесилии, растущее в нем, было очень деликатным и драгоценным, и ему не хотелось выставлять его напоказ раньше времени.
— Как хорошо, что ты так думаешь, — воскликнула она, глядя ему прямо в глаза. — Кто-то мог бы подумать, что мы тут наговорили друг другу кучу всякой чепухи, но я чувствую, все это не пустые слова, они, как на исповеди, идут от души.
— Так и есть, — уверил он ее.
— Только бы меня не преследовал этот отвратительный человек, — вздохнула Сесилия. — Какое счастье, хоть некоторое время, не видеть и не слышать его!
—Да уж, — пробормотал Джон, не сводя с нее глаз. — Счастье!
— Иногда я думаю, что если опять увижу сэра Стюарта, то просто отдам ему все свои деньги с условием, что он оставит меня в покое.
— Не вздумай сделать такую глупость! — строго сказал ей Джон. — Ты не должна так поступать ни в коем случае. Мало того, что он безнаказанно нарушает законы, так может еще и на этом выиграть!
Он говорил так, будто журил маленькую девочку, и Сесилия определенно это почувствовала.
— Ты говоришь как гувернантка, которая присматривала за мной в детстве, — сказала она, — но в твоих словах есть здравый смысл. Тогда скажи, как же мне поступить? Я не вижу иного выхода. Не вижу! Если только не...
Она внезапно встрепенулась, осененная великолепной мыслью.
— Если бы у меня был муж или если бы он думал, что у меня есть муж, — это бы остановило его. Пусть хотя бы жених, чтобы он знал, что есть человек, готовый вступиться за меня...
— Это его не остановит, — печально сказал Джон. — Этот человек так любит деньги, что рискнет всем, даже вернется сюда, чтобы бросить вызов жениху. Я не верю, что этот идиот полицейский арестует его. Знатного джентльмена! Скажите на милость!
— Ты злишься так, будто ненавидишь людей с титулами, — озадаченно заметила Сесилия. — Он прав? Ты действительно анархист?
— Нет, хотя я знаю пару-тройку аристократов, без которых мир стал бы только чище, — ответил Джон. — Это происшествие со стрельбой заставило меня понять, насколько глупо думать, будто от реальности можно спрятаться. Будь проклята эта слабость! Я должен быть сильным, чтобы защитить тебя. Мы обязаны придумать какой-то по-настоящему
— Ты прав, жениха будет недостаточно, — ответила она. — Поможет только законный супруг.
— Ты шутишь?
— Я скорее выйду за самого дьявола, чем за Пэкстона, — решительно заявила Сесилия. — За любого!
— За любого, гм! — казалось, Джон серьезно размышлял над этим. — Полагаю, лучше всего подойдет Фрэнк.
— Ой, нет, Фрэнк женится на Розанне.
— Он тебе сам сказал об этом?
— Конечно, нет. Он еще и сам об этом не знает. А оназнает. Все решилось на пляже, когда они оба были в купальных костюмах.
—Д-а-а? — задумчиво ответил Джон, вспоминая, как Фрэнк выпучил глаза при виде Розанны, спускающейся в воду из купальной кареты.
— С тех пор они все больше и больше влюбляются друг в друга.
—Я должен преподнести им на свадьбу какой-нибудь по-настоящему ценный подарок в благодарность за все, что они сделали, — сказал Джон, но тут же осекся, вспомнив о своих финансовых затруднениях.
Какой далекой показалась ему сейчас та, другая его жизнь!
Джон прикрыл глаза, и Сесилия тихонько принялась наводить порядок в номере.
«Она красавица, умница, — думал Джон. — Отчего же мужчин в большей степени интересуют ее деньги, чем она сама? Нет, многие бы оценили ее душевные качества, веселый нрав, и деньги тут ни при чем».
Но опыт подсказывал ему: если у кого-то есть деньги — неважно, у мужчины или у женщины, — обязательно найдется некто, желающий их заполучить.
«Почему люди так жадны, когда речь идет о деньгах?» — спросил он себя.
И тут же сам себе ответил: для заурядного человека денег много не бывает.
Один из его однополчан говорил, что если выживет, то мечтал бы иметь достаточно денег, чтобы всю оставшуюся жизнь развлекаться.
Другой уверял, что никогда больше не пойдет воевать, ни с кем не будет ссориться и хочет лишь покоя и тишины.
Планы второго были Джону сейчас понятнее и ближе. Мысль о размеренной семейной жизни, с женой и детишками, становилась для него все более привлекательной.
«Два — нет, три сына, — размышлял он. — И возможно, одна хорошенькая дочка».
Он засмеялся.
До сих пор его не посещали мысли о женитьбе.
Еще недавно он думал лишь о том, как лучше развлечься в Лондоне, где было много женщин и удовольствий для тех, у кого водятся деньги.
Но что-то в нем изменилось: теперь женитьба представлялась ему просто восхитительной.
«Важно только не ошибиться в женщине», — думал он, разглядывая Сесилию из-под полуопущенных век. Она должна быть милой и очаровательной, с нежными руками и сияющими глазами.
По всему выходило, что это может быть только Сесилия.