Отель «Пастис»
Шрифт:
— Именно на это я и надеялся.
Они не выпили и по полкружки кофе, как послышался стук в дверь. Глядя на убегающую по лестнице Николь и впуская Эрнеста, Саймон подумал о послеобеденной сиесте.
— Более славного денька не придумать, дорогой. — Взглянув на халат Саймона, Эрнест укоризненно покачал головой. — Однако осмелюсь сказать, погоды ты еще не заметил.
— Разница во времени, Эрн. Иначе давно бы уже был на ногах. Выпейте кофе, пока соберусь.
Когда они, выйдя из дома, направились по площади мимо запотевших окон кафе и голых, обрезанных до корявых старых сучьев платанов, в тени еще оставались белые пятна инея. Ослепительный свет, ярко-синее небо. Если бы не отсутствие зелени на виноградниках под
Стоянка рядом с жандармерией забита фургонами и грузовиками. Единственной непоцарапанной и незапыленной машиной была «БМВ» месье Блана.
— Он здесь каждый день. Я о месье Блане, — сказал Эрнест. — И довольно строг с этими беднягами, целый день работающими на холоде. Не знаю, почему они без шарфов и рукавиц. — Приятели остановились перед входом. На окнах ставни. Временная, но прочная дверь из толстых досок. — Конечно, не «Коннаут», но со временем будет не хуже.
Огромный зал был залит солнечным светом. В камине уже пылал огонь, по обе стороны аккуратно сложены дубовые поленья. Сооруженный на козлах длинный стол под красно-бело-синей скатертью от края до края уставлен бутылками и стаканами. В центре — пятидесятилитровый бочонок красного вина. Вокруг рядом с жаровнями группами расставлены столики и стулья. Еще на одном длинном столе громоздились груды тарелок. Посередине зала, доставая до потолка, господствовала увитая алыми лентами рождественская елка. Вдоль стен расставлены высокие старинные шандалы с толстыми свечами.
— Ну как? — спросил Эрнест. — Одобряем? Само собой, позднее привезут цветы, еду и лед. Проводят электричество. Правда, должен сказать, я в некотором смятении — не знаю, что предпочесть: рождественские песнопения или очень голосистого певца, который, сдается, всем нравится — Джонни, как там его. Как по-твоему?
Саймон восхищенно крутил головой.
— Невероятно, Эрн. Вижу, до чего ты был прав. Будет просто здорово.
— Шикарно, дорогой, шикарно, — согласился сияющий от удовольствия Эрнест и вприпрыжку направился к одному из окон. — Вот где интересно! Иди посмотри.
Саймон подошел к окну. В прозрачном зимнем воздухе далекие горы казались нарисованными на голубом фоне декорациями — четкие и одномерные. Прямо под ним расчищенные и выложенные каменными плитами террасы и готовый плавательный бассейн. Грохотала бетономешалка. Рядом с бассейном в низком, открытом в сторону заката каменном здании трудились рабочие.
— Прекрасный павильон, — заметил Саймон. — Как будто стоял там всегда.
— Потому что сложен из старого камня и облицован старой плиткой. Бог знает, где месье Блан их достает. Когда я его спросил, он только постучал себе по носу.
Они спустились вниз и прошли по сводчатому залу, в данный момент приспособленному под склад пиломатериалов и мешков с цементом, но со временем предназначенному стать рестораном. Как только рабочие закончат павильон у бассейна, они перейдут сюда и займутся домом. Саймона охватило нетерпеливое радостное возбуждение: дело пойдет.
— Как тебе все это? — спросил он, шлепнув Эрнеста по спине.
— Ты еще спрашиваешь, дорогой? Знаешь, по-моему, я всегда мечтал об этом, о чем-нибудь особом, вроде этого. — Щурясь от солнца, поглядел на горы. — Да, меня это устроит как нельзя лучше. По Уимблдону скучать не придется.
По плитам террас, между которыми оставлено место для посадок кустарников, они спустились к пока пустому бассейну. Край обращенной к югу длинной стороны срезан вровень с водой, так что, когда бассейн заполнят, создастся впечатление, что поверхность воды продолжается до горизонта.
— Бассейнов с такой панорамой раз-два и обчелся, — восхищенно заметил Саймон. — На восемь-десять миль ни одного жилища.
Эрнест указал рукой на запад.
— Вон там, за эту очаровательную горочку, садится солнце.
Они подошли к павильону. Блан озабоченно наблюдал, как бригада каменщиков собиралась поднимать трехметровую каменную плиту, которая станет стойкой бара.
— C’est bon? Attention aux doigts. Allez… hop! [50]
С огромным усилием каменщики подняли плиту на уровень груди и мучительно медленно опустили ее на влажный бетон. Блан метнулся к стойке, положил на плиту спиртовой уровень и нахмурился.
— Non. II taut le monter un tout petit peu [51] .
50
Нормально? Берегите пальцы. Раз-два… взяли! (фр.)
51
Нет. Чуточку поднять (фр.).
Он нагнулся и, подобрав два плоских кусочка щебенки, подозвал самого могучего из каменщиков.
Клод, наклонившись, подставил плечо под край плиты и, напрягшись так, что, казалось, на шее вот-вот лопнут вены, приподнял плиту, а Блан, подложив камешки, снова проверил уровнем.
— Oui, c’est bon [52] .
Тяжело дыша, каменщики дули на озябшие натруженные пальцы.
Вытерев руки о штаны, Блан поздоровался с Саймоном и Эрнестом. Все идет хорошо, сказал он. Погода стояла мягкая, наружные работы скоро закончатся, остальную зиму каменщики будут работать в помещении. Он подозвал одного из них, чтобы представить Саймону, — коренастого молодого человека. Широкие плечи начинались прямо от ушей. Обрамленное светлой бородкой умное веселое лицо.
52
Да, хорошо (фр.).
— Месье Фонци, — представил его Блан. — Le chef d’'equipe [53] .
Фонци с ухмылкой поглядел на заляпанные цементом руки и подал Саймону локоть. Рука как железная.
— Надеюсь, вечером придете? — спросил Саймон.
— Ben, oui, volontiers, — снова ухмыльнувшись, кивнул он и повернулся к остальным рабочим. Те, покуривая, глядели на начальство. Клод и Жожо уже отдышались, Жан и Башир потирали натруженные руки. — On prend les vacances? Allez! [54]
53
Старший (фр.).
54
Охотно. У вас уже праздник? За работу! (фр.)
Блан, извинившись, вернулся к делам. Эрнест посмотрел на часы.
— Я, пожалуй, пойду в дом. До обеда обещали привезти цветы.
Медленно обойдя вокруг бассейна, Саймон присел на штабель каменных плит. Он представил, как здесь будет в разгар лета, — в бассейне постояльцы, на террасе запах тимьяна и лаванды, к обеду на открытом воздухе накрыты столики под белыми зонтами, превращающими палящие лучи солнца в мягкий рассеянный свет. Интересно, кто будет среди первых гостей? Может быть, пригласить из Парижа Филипа с одной из его живописных подружек из «Вог»? Что подумает о нем Николь?