Отель «Снежная кошка»

Трофимова Ирина

— Вы правы, — отозвался Олег. — Мы должны извиниться перед вами. Разговоры действительно пустые, а чудес не бывает.

Он потянулся к чесночному маслу, и в тот же момент стеклянный колпак масленки приподнялся и откатился в сторону, по маслу как будто прокатилась волна, которая быстро сложилась в аккуратную розочку и ловко приклеилась к ножу Олега. Все замолчали.

— Занятный механизм, — прокомментировала Родмонга Эдуардовна.

— Д-да-а, — закивал пунцовый Дмитрий. — И я здесь тоже не за чудесами. Мы же взрослые люди. К чему нам эти сказки. Мне вот подарили этот билет. Мои друзья. Михаил и Роман. Они считают,

что мне надо работать над характером, ерунда какая-то… Извините. И вот они захотели, чтобы я один поехал в это незнакомое место, чтобы никто меня не мог предупредить, что будет. Я раньше не ездил один вот так, в отпуск. И они решили… Моя мама говорит… Простите! — Он положил вилку и стал лохматить волосы. — Вы только не подумайте, что я… Извините, я много говорю. Простите.

— А обо мне вы можете думать бог знает что. Мне неважно. Я честно скажу, что приехала за чудесами. Мне очень захотелось осени… И прямо сейчас. Только не смейтесь. Я очень люблю осень. Мне в этом году так не хотелось, чтобы приходила зима. Я мечтала, чтобы опять все было сначала, чтобы пришла осень и летели листья. Яркие такие… По ним можно было бы ходить и шуршать. Я каждый год жду осени. Хожу по листьям, и мне не надоедает. Поэтому я и приехала. Получить один день осени. Я спросила людей в «Абажуре», насколько это возможно. Они там, конечно, все поддерживают эту игру в тайны, так смешно, никто ничего не говорит толком, но они намекнули, что здесь бывает что угодно. Каждый так или иначе получит то, чего на самом деле хочет. Представляете, если я попаду в страну, где всегда осень? Мой номер называется «Кленовые апартаменты», а в тумбочке я нашла кленовый сироп. Ерунда, конечно, но вдруг это знак? Ужасно хочется осени…

— А подождать пару месяцев вы никак не можете? — Родмонга Эдуардовна со стуком сложила в тарелке нож с вилкой. — Что за срочность такая? Что за капризы и нетерпеливость?

— Капризы тут ни при чем. Я уже говорила, я работаю в издательстве. Еще редактирую статьи для одного журнала по психологии. И пишу исследование. О счастье.

Родмонга Эдуардовна фыркнула.

— Вот я и подумала, что для объективной оценки надо самой почувствовать себя счастливой. Я и отправилась искать счастье, а для меня в данный момент это осень.

— Сорбет! — Тарелки исчезли, на стол приземлились бокалы с зеленоватым мороженым. — Всё по вашему вкусу, все довольны?

— Да, спасибо! — Все четверо закивали, даже Родмонга Эдуардовна воздержалась от колкостей.

— Тогда я буду рад предложить вам на горячее омара, запеченного в листьях пандана!

— Звучит отменно, — сказал Олег.

— А нельзя ли, простите, попросить у вас какого-нибудь более крепкого напитка… — В конце предложения Дмитрия было уже практически невозможно расслышать, он почти сполз под стол. — Я все-таки очень волнуюсь, думал — для храбрости, да и спать буду крепче…

— Смею заметить, — уже уходя, сказал портье, — что мы категорически против пьянства. В особенности на балах и званых ужинах.

— Не надо так переживать, — сказала Катя. — Омар — это очень неплохо, а пока Олег расскажет нам, что он ищет в «Снежной кошке». Или кого?

— Если вы намекаете на истории в вашем романтическом ключе, то это не так, — спокойно сказал Олег. — Причина банальна — мне скучно. Я перепробовал все экстремальные виды спорта, казино, путешествия, женщин… Любви я не ищу, так как не уверен

в ее необходимости. К сожалению, жизненный опыт принес мне в основном разочарования. Все мои женщины либо хотели что-то доказать мне, либо требовали, чтобы я что-то доказывал им. Мне никому и ничего доказывать не надо. Я знаю, чего я стою.

— Неужели вы не влюбляетесь? — спросила Катя. — Конечно, не всегда все бывает гладко, но ведь в несчастной любви тоже есть своя прелесть.

— Какая? Несчастная любовь сильно отвлекает. Счастливая тоже хороша только поначалу.

— Мужская позиция, — оживилась Катя. — Вписывается в мое исследование. И почему же? Ведь это так замечательно — почувствовать, как вы принадлежите друг другу.

— Если что-то принадлежит мне на сто процентов, я тут же теряю к этому интерес, Екатерина. На всех моих фирмах работают наемные директора. То же самое с женщинами. Тоже скучно. Я знаю, что большинство из них корыстны. Я также знаю, что могу заполучить практически любую из них. А потом мне хочется сдать их наемным директорам.

— И вы не хотите найти женщину своей мечты?

— Нет. Я не слишком мечтательный тип, не понимаю, что это такое, и не хочу ни от кого зависеть. Если вам слишком хорошо, вы впадаете в зависимость от удовольствия. Это игра гормонов. Химия. Ничего больше. А кроме того, я не хочу жить в страхе, что все может исчезнуть.

— Куда исчезнуть? — спросил Дмитрий. — Ты, простите, пожалуйста, вы же сами нам сказали, что можете заполучить на сто процентов любую женщину. Куда же она исчезнет от вас?

— Иногда люди исчезают не по своей воле. Так нужно. Так бывает, — раздался голос. Портье, как обычно, возник из ниоткуда в самый неожиданный момент.

— Романтическая ерунда, разрушающая личность, — включилась в беседу Родмонга Эдуардовна. — О чем вы говорите? На что тратит время молодежь? Где целостность личности? Вы должны добиться уважения у коллег и, прежде всего, у себя! Вот что самое ценное! Самоуважение! И ценность в обществе!

— Омар, господа и дамы! — Портье подхватил блестящие крышки с тарелок. — Приятного аппетита, наслаждайтесь! И должен вам напомнить, что омар бывает необыкновенно вкусен под плавные беседы о теплом дожде и о некоторых островных государствах.

— Что за ерунду он опять говорит? — Родмонга Эдуардовна оглядела всех по очереди. — Как можно тратить драгоценное время на разговоры о дожде?!

Все промолчали и принялись за омара. Тихо постукивали приборы, официанты подливали вино.

— Расскажите нам лучше о вашем номере, Димитрий, — попросила Катя.

— Я? — Бедняга чуть не подавился, опять начал заливаться краской и смахнул на пол салфетку. До пола она, однако, не долетела, описала пируэт вокруг ножки стула и тихо вернулась на колени к Дмитрию. Тот, к счастью, ничего не заметил и продолжал рассказывать, выбивая ногой дробь по мраморной мозаике пола:

— Это просто невероятно! Вы не поверите. Мне дали номер 1881. Правда, красиво? Так вот, я пришел на этаж, а на дверях нет цифр! Представляете? И куда идти? Я так огорчился! А я когда огорчаюсь, смотрю под ноги. Мама еще всегда сердится. И вот, опускаю я голову, а там, на пороге, бронзовые такие циферки: один — восемь — восемь — один! Порог мраморный и подсвечивается лампочками. И цифры такие красивые! Вот кто бы мог такое придумать!

— И правда! — оживилась Катя. — А у меня в номере…