Отель Вавилон
Шрифт:
— Куда поставить кофе, мадам?
— Туда. — Блондинка поворачивается на бок, упирает локоть в подушку и кладет голову на руку.
— Пожалуйста. — Ставлю поднос на круглый столик у спинки кровати. — Гм… — Изучаю толщину ковра на полу и прочищаю горло. — Желаете чего-нибудь еще?
— М-м… — мычит клиентка. Я не поднимаю глаз. — Нет.
— Тогда доброй ночи. — Быстро выхожу из номера и плотно закрываю за собой дверь.
А едва успеваю сделать шаг прочь, слышу вопль: «Да пошел ты!» И страшный грохот: по-видимому, блондинка метнула поднос с кофе в дверь. Не знаю, что делать. Вернуться в номер и помочь ей собрать осколки? Или позвать ночного дежурного? Несколько мгновений раскидываю мозгами
Людей убавляется. Тем не менее именно в этот час стоит с особым вниманием следить за теми, кто уходит, и, главное, за теми, кто приходит. Любой оказывающийся поблизости бродяга на что только не пойдет, чтобы устроиться у нас на ночлег. Они вечно пытаются прошмыгнуть мимо портье, потому-то мы и не сводим глаз с двери, и регулярно обходим по ночам весь отель — бездомные могут пробраться внутрь и через пожарные ходы. Еще у них гнусная привычка разнюхать, где у нас honour-бар, и выпить оттуда все спиртное. Подумываю отправить на разведку Денниса, когда он закончит многословно рассказывать кому-то по мобильному о моем приключении. Разбираться с бродягами у него получается лучше. Он способен проявить твердость и ни о чем не задумывается, мне же вечно становится их жаль. Так и хочется позволить им уйти с нахапанными бутылочками спиртного, только стоимость украденного вычтут потом из наших зарплат.
Мои силы на исходе. Водка лишь начинает действовать. В ногах теплеет, щеки как будто розовеют, зато все остальное, похоже, вот-вот развалится. До сих пор не могу поверить, что из-за блинчиков Андрэ сработала сигнализация. Сколько раз его предупреждали: не добавляй так много бренди!.. Завтра получит от Адриана хороший нагоняй.
Улыбаюсь. Из стеклянных дверей выходят два пожарника. Куртки расстегнуты, на лицах — улыбки до ушей.
— Черт возьми, ну и весело же у вас в баре, — говорит один.
— Ага. Уже уходите?
— Да, — отвечает второй парень. — Мы последние. А виновата во всем сковорода, представляете? — добавляет он. — Из-за нее взвыла сирена. Загорелся бренди, и сработал датчик дыма — вспышку увидели даже клиенты в зале.
— Понятно. — Киваю.
— Все остальное в полном порядке, — сообщает первый.
— Отлично, — говорю я. — Простите, что заставили вас приехать просто так.
— Не стоит, — отвечает второй. — Хоть полюбовались в баре на красоток.
— Значит, все же не зря посетили нас, — произношу я.
— Само собой. — Первый потирает нос. — Девочки высший класс.
— Спокойной ночи, — желаю им я.
— Спокойной ночи, — отвечают оба.
Уже собираюсь прервать болтовню Денниса, чтобы отправить его на поиски бродяг, когда на стойке звонит телефон.
— Алло, — доносится из трубки явно пьяный голос. — Я из четыреста двенадцатого.
— Здравствуйте, сэр.
— Послушайте, я целый час пытаюсь дозвониться до обслуживания номеров, и вот меня переключили на вас. Хочу заказать бутылку шампанского.
— Понял, сэр, — отвечаю я. — По-видимому, служащие слишком заняты. — Я, наверное, убью этого спящего болвана.
— В общем, так, — невнятно произносит голос. — Мне нужна бутылка вашего лучшего шампанского.
— Лучшего? — переспрашиваю я. Где-то на заднем плане хихикает женщина. Клиенту определенно все равно, бутылку «Асти» ему принесут или что-то другое.
— Лучшего!
— У нас есть отличное шампанское стоимостью от двухсот семидесяти фунтов за бутылку до «Дом Периньон» 1959 года за тысячу четыреста пятьдесят.
— О! — восклицает постоялец без былого энтузиазма. — Пожалуй, остановимся на «Мадам Клико».
— Выдержанном?
— Нет, —
— Такое вам обойдется в шестьдесят пять фунтов, — сообщаю я.
— Хорошо, — говорит клиент. — В самый раз.
— Я немедленно отправлю к вам человека, сэр.
На миг задумываюсь, не отнести ли заказ самому, но решаю: с меня хватит историй с поддатыми клиентами. И отправляю в четыреста двенадцатый Патрика, предупредив его, что постоялец под градусом и может неплохо дать на чай.
В это время с какими только просьбами не звонят в обслуживание номеров! Заправившись несколькими стаканчиками, люди начинают заказывать самые что ни на есть необычные и дорогие вещи. Например, ведра с икрой, которую утром горничные обнаруживают почти нетронутой.
Помню, один весьма богатый араб в «Лейнсборо» заказал как-то ночью бутылку в два с лишним литра «Шато Петрюс» за пять тысяч. Это исключительное вино простояло в погребе черт знает как долго; мечта сомелье наконец-то сбыть его с рук превратилась у нас во всеобщую шутку. Короче, он несет вино в номер к арабу, откупоривает бутылку и наполняет бокалы с такой торжественностью, будто у него в руках жидкое золото. Старается не пролить ни единой капли. Его душа поет: наконец-то удалось избавиться от бутылки. И администрация будет довольна, что вернулись деньги. В номере пять человек, и сомелье наполняет бокал каждого. После чего уходит, но несколько минут спустя возвращается, дабы осведомиться, пришлось ли гостям по вкусу фантастически изысканное вино. Стучит в дверь, ожидая прочесть на лицах людей исступленный восторг; входит и видит, как женщина вливает в волшебное «Шато Петрюс» 1947 года охлажденную воду перрье, нещадно портя всю его прелесть. Бедняга сомелье тотчас вылетел из номера и едва не разрыдался — вино было бесценное. Потом почти неделю ходил мрачнее тучи.
Деннис наконец прекращает разговор.
— Черт, — произносит он, вытирая с глаз слезы. — В «Савое» твоя история понравилась. — Хихикает. — Давно я так не смеялся, честное слово.
— Рад, что доставил тебе такую радость, — саркастически произношу я.
— Эй, только не дуйся, — говорит Деннис.
— Может, лучше сходишь посмотришь, нет ли где бродяг? — спрашиваю я. — Пока мы разбирались с сиреной и со всем остальным, в отель мог проникнуть кто угодно.
— Верно, — кивает Деннис, поднимаясь из-за стола. — Ты прав. У одного моего приятеля в «Шарлотт-стрит» сегодня уже возникли проблемы с незваными гостями.
Вспоминаю историю о том, как в предрождественскую пору в «Шарлотт-стрит» завязалась крупная драка.
Странное это время — дни перед Рождеством; люди так по-скотски себя ведут, просто диву даешься. С невоздержанностью и безумием сталкиваешься буквально на каждом шагу. Клиенты блюют под стол и накрывают рвотные массы салфетками, надеясь, что мы ничего не заметим. Растягиваются на асфальте перед гостиницей, едва выходят на улицу. Мочатся в цветочные горшки. Уму непостижимо.
В общем, я слышал, что один кинорежиссер как-то ужинал в «Шарлотт-стрит», а человек, сидевший за соседним столиком, что-то ему сказал. Вспыхнул спор. Режиссер вскочил с места, швырнул столик в воздух. Накинулся на того, кто к нему прицепился, и ударил его головой. Вскоре в потасовке участвовали едва ли не все присутствующие. Одна из «Спайс герлз», которая тоже оказалась в ресторане, подала сигнал тревоги, и в зал влетели четыре ее телохранителя, что сидели в машине на улице. Тут все опомнились и поспешили исчезнуть, остались лишь шеф-повара, пытавшиеся остановить драку (в этом отеле кухня открытой планировки). Вызвали полицию. Зачинщик столкновения вышел из побоища со сломанным носом, белая одежда поваров от кровавых брызг превратилась в красную, повсюду поблескивали разбитые бокалы. Сцена была, как в кино. Фантастика.