Шрифт:
Глава 1
Лана
– Добро пожаловать в отель «Дэсэо», - слышу краем уха приветствие Маши, и новый гость сообщает о брони на триста двенадцатый номер.
Бывает у нас редко, но на продолжительный период, занимаясь исключительно работой и важными делами в столице. Проблемы исключены, девочками не балуется, мальчиками тоже, вполне миролюбив, за чрезмерным распитием алкоголя не замечен.
Краткая характеристика, которая складывается в голове молниеносно независимо от моего желания. Привычка, выработанная годами, научила присматриваться к людям,
Ничему не удивляюсь, насмотревшись на многогранность человеческого «хочу» за годы работы в отеле. Тысячи людей, которых видели мои глаза, запомнились, отложившись скрытой информацией в закоулках памяти. Если когда-нибудь встречу - непременно узнаю. Чёртова память не желает стирать ненужные воспоминания, откладывая всё про запас, на всякий случай.
– Ланочка!
– Марк Захарович врывается вихрем, заражая всех своей добродушной улыбкой. Входит, и складывается впечатление, что из-за чёрных туч проглянуло тёплое весеннее солнышко, согревающее ласковым теплом.
– Доброе утро!
– встречаю мужчину, утягивая в свой кабинет на первом этаже. Беседа без посторонних глаз, как всегда, один на один самые важные вопросы.
– Я ненадолго, - тут же оповещает, усаживаясь в кресло, - через час самолёт на Мадрид.
– К чему такая спешка?
– Лана, я откровенно задыхаюсь в противной столичной весне, желая зелени и яркого солнца.
– Вопросительно поднимаю бровь, не веря в слова нашего хозяина.
– Ладно-ладно, - поднимает руки, - раскусила. Лена желает смены обстановки и заодно проведать Ларису с внуками. Они прилетали год назад, мальчишки выросли, повзрослели, а мы невероятно непутёвые бабушка с дедушкой, которые видят детей раз в год, - заливисто смеётся. Мужской смех с приятной хрипотцой и низкими нотками.
– Я всё оставляю на тебя, как всегда, - разводит руками, - уверен, что не подведёшь.
– Конечно, Марк Захарович. Отель работает в штатном режиме, без происшествий и проблем. Доклад как обычно, по вечерам. Короткое сообщение об обстановке.
– Вот и ладненько.
– Лицо Кретова искажается, и он рукой надавливает на грудь, начиная задыхаться.
– Что с вами?
– успеваю подбежать и опуститься перед ним, стараясь заглянуть в лицо, покрывшееся испариной.
– В портфеле таблетки, - с силой выдавливает и кривится, пугая меня.
Быстро нахожу, что просит Марк Захарович, и кладу ему на ладонь таблетку, протягивая стакан воды, чтобы запить. Закидывает в рот, обильно запивая водой и выдыхает, кажется, облегчённо расслабляясь.
– Сердечко пошаливает, - отвечает на мой немой вопрос, - в последнее время чаще, чем обычно. Лена и тянет меня в Испанию не только к дочери, но и чтобы загнать в клинику для диагностики и лечения. Старею, Ланочка.
– Какие ваши годы!
– почти взвизгиваю, желая подбодрить Кретова, по моим выводам поникшего и расстроенного.
– Так уже шестьдесят восемь, как-никак, пора мотору-то барахлить. Ну ничего, подлатают, и вернусь, как новенький, вот увидишь.
– Старается улыбнуться, но улыбка вымученная и натянутая, не предвещающая ничего
– Правильно вас жена заставляет. Мужчины - существа безответственные и всё, что касается здоровья, легкомысленно пропускают мимо ушей. Именно мы, женщины, и заставляем вас обращать внимание на самих себя. Иногда уговорами и аргументами, а иногда и поскандалить приходится.
– Сейчас вспоминается, как в подростковом возрасте затягивала брата к стоматологу. Он предпочитал выть от дикой боли, нежели сходить к специалисту для оказания помощи.
– Вот!
– указывает на меня пальцем.
– Ты будто её словами сейчас говоришь. Один в один. Вы меня, что ли, обсуждали?
– прищуривается, приподнимаясь с кресла.
– Нет, что вы, Марк Захарович, как я смею? Да и о ваших проблемах с сердцем знаю, но не думала, что всё серьёзно.
– Серьёзно, - вздыхает, - в моём возрасте любая болячка - это серьёзно. Отнекивался до последнего, но сын настоял, встав на сторону Лены.
Никогда не видела сына Кретова. Он не появлялся в нашем отеле даже на праздниках семьи, сторонился скопления людей. Случайно так происходило или намеренно, непонятно. Я ведь даже имени его не знаю, в отличие от Ларисы, которую Кретов упоминает постоянно. Да и зачем мне это? Вряд ли когда-нибудь встретимся, а лишняя информация ни к чему.
– Я его никогда не видела, - даю понять, что не понимаю, о ком он говорит.
– Почему? Видела. В прошлом году, когда мы день рождения Ларисы здесь отмечали. Он был. С женой и дочкой.
Перебираю всех гостей и никак не могу вспомнить Кретова-младшего, словно его образ не отпечатался в моей памяти. Намеренно или был не настолько важен? Я запоминаю всех, но его совершенно не помню.
– Я не помню, - пожимаю плечами, всё же отчаянно пытаясь отыскать на задворках памяти хотя бы смутный образ сына Кретова. Ничего. Чистый лист и ни одной зацепки.
– Ты? Не помнишь?
– Гулкий смех разносится по небольшому кабинету, что показывает - Марку Захаровичу стало лучше.
– Не верю! Ты всех помнишь.
– Его нет.
– Ну ладно. Вряд ли когда-нибудь встретитесь. Я к тому, что он слишком далёк от гостиничного бизнеса, давно развернувшись в другой сфере. Это и к лучшему - помешанным на отелях должен быть кто-то один в семье. К тому же у него сейчас проблемы в семье… - Кретов осекается, словно сказал то, что не предназначено для моих ушей.
– Не важно, - машет рукой и встаёт, забирая портфель и небольшую сумку.
– Мне пора, Ланочка, Лена мне лицо обглодает, если не приеду к назначенному времени в аэропорт.
– Я провожу, - подхватываю Марка Захаровича под локоть, по привычке почти повиснув на нём.
Небезразличен мне этот человек, сделавший слишком много для того, чтобы сейчас я была той, кем являюсь. Когда-то помог, увидев потенциал в худенькой девочке с карими глазами, больше похожей на подростка, и дал шанс выбиться в этой жизни дальше под своим чутким руководством.
– Напоминаю, в этом месяце перезаключение договора с Купером на ресторан.
– Помню, уже говорили с ним, остановившись на прежних условиях.
– Кретов идёт медленно, чтобы до выхода перекинуться парой слов о делах. Всегда так делает, уже закрывая дверь, решает самые важные вопросы.
– Прилетит сам.