Отельер из иного мира
Шрифт:
— Вильям? — Ривер приобняла за плечо и с тревогой заглянула в лицо. — Все в порядке?
— А… да, — улыбнулся и взял трость, собираясь уйти, но Нэй отпрянула так, что чуть не перевернула стул. — Не бойся. Это тебе, — кивнул на остатки трапезы. — Угощайся — заслужила.
После чего сунул дубинку подмышку, подставил ведьме руку и зашагал к дворцу.
***
Обратный путь понравился куда больше — вдоль дороги ходили гвардейцы с факелами, и я уже не ожидал нападения из-за каждого угла. За столом секретаря горела толстенная — в руку — свеча, но сама
— Так что насчет ритуала? — Ривер привалилась спиной к створкам.
— А это долго? — дико хотелось спать, а пляски с бубном и заунывные песнопения будут только мешать. К тому же, чародейка остановилась в соседней комнате, а гвардейцы вот-вот займут посты — как-нибудь справимся.
— Ну-у-у… — острый ноготок скользнул по пуговицам рубашки. — Смотря какое заклинание выберешь. Некоторые можно колдовать хоть до утра.
— Тогда давай потом, — с трудом сдержал зевок. — На ногах еле стою.
— Что ж, ладно, — с тонкой ноткой разочарования прозвучало в ответ. — Если передумаешь — зови… друг.
Она хмыкнула, провела ладонью по отросшей щетине и скрылась за дверью. Я же заперся, поставил подсвечник на стол и открыл дневник.
Генри Норманн, командир стражи
Приметы: Огромный, громкий, усатый. Дрался с императором в решающем бою. Спас Кассия, получил рыцарский титул и почетный отдых. Любит воевать, мечтает повторить. Много пьет, мало пьянеет. Добродушный, но воинственный. Не склонен к жестокости. Хорошо относится к Нэй (и неудивительно, она же ему пиво подает).
Мотив:???
Улики: —
Нэй, разносчица
Приметы: Гетерохромия. Шрамы на виске и скуле (возможно) от ударов рукой. Огненно-рыжая, загорелая, много веснушек. Неуклюжая, веселая, симпатичная. Девушка-огонек.
Мотив: Побои и унижения. Уточнить.
Улики: Косвенные.
Вот и первый подозреваемый, но белых пятен еще слишком много. И разгадывать их на пьяную сонную голову — лишь навредить расследованию. Поэтому разделся, задул свечу и лег на мягчайшую перину, словно созданную с учетом размеров и веса тела. Набитый пухом шелк облегал уставшие члены, будто пена, и я засопел, едва коснувшись подушки. Но все же не забыл положить рядышком трость — так, на всякий случай.
Как же в здравнице тихо, даже волны — и те успокоились. Ни ревущих под окном машин, ни пьяных воплей, ни топочущих соседей сверху, ни иных прелестей жизни в панельке на окраине. Только легкий бриз шелестел в кустах, да пели вдали сверчки. Необычно, непривычно, но как же здорово — отдых, которого так давно не хватало. Завтра надо обязательно искупаться, с охраной не страшно. Представил ведьму в купальнике и заснул с улыбкой, чтобы вскоре проснуться от странных щелчков снаружи.
Назойливый монотонный звук вгрызался в мозг как ледокол, ломая и разгоняя крепкий сон. Я открыл глаза, пытаясь понять, кто и где щелкает. Луна была столь ярка, что без труда разглядел все в комнате,
— Эй! — постучал кальмаром в ставню. — Спать не мешайте!
Мужики закивали косматыми головами и оставили камешки в покое, но с крылец не ушли. Ну и черт с ними, так даже спокойнее. И когда уже отвернулся, сердце тревожно екнуло — что-то подозрительное уловил не то боковым зрением, не то подсознанием. Почему они не разожгли костер? Разве удобно играть в зубыком лунном свете? Почему остались в рубахах и парусиновых штанах, несмотря на ночную прохладу? И куда подевались гвардейцы с факелами? И что за туман окутал живой лабиринт? А может, просто показалось?
Снова протиснулся в узкую бойницу, но мужики уже ушли, оставив за собой широкие темные пятна. Это вода с них натекла? Или кровь? Опять бесовщина началась, надо срочно будить Ривер. Обернулся, готовясь побыстрее покинуть кабинет, и чуть не обомлел, увидев пред собой высокую фигуру в длинном белом платье и с распущенными волосами. Черные как смоль локоны падали на плечи и лицо, придавая незнакомке сходства с Ханако — девочкой из колодца. Призрак держала на вытянутой руке пятигранный стеклянный фонарь, вот только огарок внутри источал тусклое бледное сияние, словно болотная гнилушка.
— Убирайся! — направил на нечисть навершие трости, надеясь, что железо столь же опасно для потусторонних тварей, как и в «Сверхъестественном». — Сгинь!
Фигура не шелохнулась, и я уже начал судорожно вспоминать хоть какую-нибудь молитву, как вдруг услышал знакомый голос.
— Мастер Вильям, что случилось?
— Инга? — прищурился и лишь тогда узнал секретаря. — Как вы сюда попали? Почему вы нарядились, как привидение?
— У меня ключи от всех дверей, — она развела руки и осмотрела себя. — А что мне еще надеть перед сном? Или прикажете спать в униформе, очках и с прической?
— А… ну да, — черт, это вовсе не призрачный балахон, а полупрозрачная ночная рубашка. А с распущенными волосами «учительница» очень даже ничего. — Но почему тогда свеча так странно горит?
— И правда… — Инга поднесла фонарь к лицу. — Необычно…
— Извините за бестактность, но могу я вас потрогать?
— Что, простите? — испуг и волнение сменились привычной надменной строгостью, подделать которую не смог бы и самый искусный дух. Но зрение — весьма обманчивое чувство, поэтому требовалась дополнительная проверка.
— Хочу убедиться на все сто, что вы не призрак. Призраки же бестелесны, правильно? А если вы из плоти и крови, значит, угрозы точно нет.
— Логично, — без особого удовольствия признала помощница и протянула палец. — Трогайте.
Потыкал ее тростью, будто сапер-новичок — старую мину: провел по предплечью, коленке и животу — все осязаемо, упруго и вполне материально.
— Убедились? — процедила девушка. — Или вам еще что-нибудь показать?
— Этого хватит, — приблизился и коснулся стекла фонаря — холодное, как лед, хотя за такое время должно было потеплеть. — Не знаю, что тут творится, но надо срочно найти Ривер.