Отголоски старой дружбы
Шрифт:
Маргарита Максимовна не показывала своей радости, только удивление и недоумение. Она не знала, где сейчас Даша, что она делает, но знала, что всё хорошо и за дочь она может больше не волноваться.
В тот момент, когда Сергей Петрович с гневным криком повалил на пол стеллаж с книгами, перед Дашей открылась дверь портала. Девушка по привычке глубоко вдохнула воздух в лёгкие и сделала шаг, через пару мгновений уже переместившись из убогого магазинчика хозтоваров в Сурес.
***
Сурес. Когда-то его закладывали по чертежам Петербурга, поставив почти
Даша не раз ловила себя на мысли, что Сурес – лучшее место на свете, чтобы из простой параллели перейти в мир магии. Здесь так много привычных вещей и одновременно с этим так много нового. И Даше это было по душе. Только здесь, пожалуй, она действительно могла насладиться видами родного города, без толпы туристов и бесконечных машин. Посмотреть на знакомые ей здания в неожиданном ключе, например, на Исаакиевский, в котором здесь расположилось здание центрального банка, или на адмиралтейство – в Суресе это было Малым Советом.
В этом городе Даша отдыхала, ей нравились ландшафты, люди, магазины. Она и сейчас наслаждалась видами, пока лениво тащила за собой бездонный чемодан на колёсиках и рюкзак-переноску с мяукающим котом на спине. Осматривая достопримечательности, проводя параллели с Петербургом, девушка с довольным видом шла к вокзалу, и сердце её радостно колотилось – скоро она увидит друзей, будет учиться, снова оседлает метлу. Мама была права – Даша рождена для этого мира.
Появления знакомых лиц не пришлось ждать до приезда в академию.
– Никита! Боков!
Симпатичный толстый паренёк, стоявший у кассы, вздрогнул от неожиданности, выронив из рук мелочь.
– На…апугала, – улыбнулся Никита подбежавшей к нему Даше.
– Извини. – Даша опустилась на корточки, помогая однокурснику собирать разлетевшееся вокруг серебро и медяшки. – Шумно, боялась, не услышишь. Ты тоже живешь в Суресе?
– Д…дедушка и ба…абушка, в д…деревне, неда…алеко. Я ле…етом п…почти все…егда у…у…у них. Т…ты б…билет ку…упила?
– Ещё нет, я же только пришла.
Ничего не сказав больше, Боков вновь встал к окошку кассы:
– Ещ...щё один до ака...адемии. Шестой ва…агон, ку…упе ч…ч…четыре.
– Сколько с меня? – спросила девушка, принимая билеты и раскрывая кошелёк, но Никита отмахнулся.
– П…потом о…отдашь. А, я т…тут вчера в мага…а..азине Во…оронцова ещё видел. Ра…азговорились. Они с с…се…естрой как раз в э…этом же купе п…поедут, он номер на…азвал.
Даша искренне обрадовалась: предыдущая поездка с Воронцовым была весьма занимательной, а теперь присоединится ещё и Никита. С сестрой Игоря Даша познакомиться ещё не успела, но настроена была позитивно – Арти и Игорь классные ребята, неужели их сестра может быть плохой? Где-то в мыслях Даша почему-то представляла себе Андромеду Воронцову, как черноволосую девушку со смуглым загаром и светлыми глазами – серыми, как у Арти?
– Как он? Игорь.
– Да но…ормально. – Никита пожал плечами; он не знал ровным счётом ничего из того, что случилось в семье Воронцовых. – Как об…бычно. Всё ржал да подка…алывал. З…за…агорел, ч…чёрный, как б…бедуин, одни г…глаза б…блестят.
Даша снова улыбнулась – она беспокоилась за Игоря, искренне. Всё боялась, что друг уйдёт в запой или депрессию, особенно после того, как он хладнокровно сжигал в кострище вещи мачехи. Но Никита, по-видимому, ничего такого не заметил, а уж в наблюдательности пацану не было равных. Быть может, всё дело было в заикании, из-за которого Никита старался не разговаривать без особой необходимости, предпочитая смотреть и делать выводы.
– П…пойдём. – Парень потянул Дашу за руку. – Есть п…пара ч…часов, м…можно мо…ороженого п…поесть. Я у го…ощ…щаю.
***
Игоря разбудили лучи яркого солнца, пробивающиеся сквозь простыню, заменяющую парню штору. Ремонт был в самом разгаре: Андромеда раскапризничалась, что не в её правилах жить, как на стройке, так что её комнату пришлось сделать в первую очередь. Запросы девушки скромными не были, ремонт затянулся на всё лето, так что сейчас практически весь дом, за исключением ванной и комнаты Дромеды, красовался голыми некрашеными стенами.
Самого Игоря сей факт, впрочем, не особенно смущал – он прекрасно спал и на раскладушке. А вообще, когда весь день проводишь на улице, занятый строительными работами, хорошо спится на любой горизонтальной поверхности; Игорь уж грешным делом думал, не принапрячь ли к ремонту Дрю, но сестра не так давно вышла из больницы, и парень не хотел её утруждать.
Насчёт нового дома спорили долго: Андромеда не горела желанием расставаться с фамильным особняком, но Игорь был непреклонен, заявив, что жить там не будет ни под каким предлогом. А оставаться одной в доме, где пролилось столько крови, Андромеда побоялась – такие большие дома с нехорошей историей часто привлекали полтергейстов, а у неё ещё даже кольца не было. Так что, едва «Тёмная пропасть» ушла с молотка, последние представители рода Воронцовых переселились на другой конец города, в небольшой одноэтажный домик на три комнаты, с видом на поля, подлесок и пруд.
На ремонте настояла Андромеда – старенькое убранство «после бабушки» её не впечатлило. Ещё бы, в сравнении с мрачным и ветхим великолепием «Тёмной пропасти» новый дом казался деревенской избушкой! Так что Игорю пришлось нанять рабочих, да и сам он провёл не один час на солнцепёке, сидя на коньке крыши и перекладывая черепицу, или перекрашивая веранду.
Несмотря на максимальное количество рабочих рук, закончить всё к началу учебного года не получилось, и Игорь, лениво потягиваясь на своей временной постели – какой смысл ставить нормальную кровать, если спишь рядом с мешком цемента? – уже предвкушал новые работы летом следующего года. А впрочем, думать об этом было ещё рано. Сегодня они с сестрой уезжают в РМТА – первый год для Андромеды. У неё не слишком высокие баллы за школьные экзамены, но денежных средств теперь с лихвой хватит, чтобы оплатить её магистратуру. И это, чёрт возьми, прекрасно! У девчонки самые дурные родственники из всех возможных – может ей повезти хотя бы с приданым?