Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные
Шрифт:
Врачи покопались в кофре, позвякали инструментами и, наконец, я дождался успокаивающую инъекцию в филейную часть.
– Обязательно вызовите своего участкового врача!
– на прощание сказала врач СМП.
В квартире наступила относительная тишина, слышно было только, как мама что- то выговаривает отцу, отец вяло оправдывается.
– Юра, не беспокой Сашу! – мама.
– Ему, наверно, скучно.
– Врач сказала, полный покой.
Послышался горестный вздох.
– Это Юрке скучно, - сказал
– Пап, почему ты не любишь Сашу? – напрямик спросил Юрик. Я затаил дыхание.
– С чего ты это взял? – возмутился отец.
– Я же вижу…
– Мал ещё, видит он. Иди к своей Саше, тебе уже пор спать.
– Ещё девять часов! «Уже девять?» Я лучше поиграю…
– Только тихо, мы с мамой посмотрим передачу… о семье и школе, - с некоторым сарказмом в голосе добавил отец.
А мама на кухне звякала посудой.
Скоро я услышал осторожные шаги и тихое сопение:
– Саша, ты не спишь?
– Нет ещё.
– Давай я тебе что-нибудь расскажу.
– Расскажи.
В пол уха я слушал его рассказ о событиях в садике, о какой-то Маше, Мише и прочих друзьях, думая о своём.
…Сейчас мы с женой досматривали бы какой-нибудь сериал, затем я отправился бы спать, а жена, по своей пенсионной привычке смотрела бы политические дебаты. Затем… - я вздохнул, - я бы проснулся, поворочался бы с боку на бок, проклиная бессонницу, и поплёлся принимать снотворное. Благодать.
– Ты меня совсем не слушаешь, - обиделся Юра.
– Извини, мне поставили какой-то укол, я, наверно, сплю.
– Тогда я тоже… а ты дашь мне поиграть на компьютере?
– Почему ты спрашиваешь? я не разрешаю?
– Папа с мамой ругают, особенно тебя, говорят, надо больше уроками заниматься, а не в стрелялки играть.
– Тут они правы, конечно.
– Да?
– вредным голосом спросил он.
– А в чём дело?
– Ни в чём.
– Ну не хочешь говорить, иди спать.
– Мы никогда так рано не ложились.
– А что мы делали?
Братик с подозрением посмотрел на меня.
– Зачем ты меня разыгрываешь?
– Юрик, я, правда ничего не помню, только маме не говори.
–А папе?
– Папе можно, по - моему ему всё равно.
– По – моему тоже. Но мы ведь его все равно любим? – пытливо глядя мне в глаза, спросил Юрик.
– Конечно. Он же папа. А если сердится, значит, мы в чём – то виноваты.
Юрик даже открыл рот от удивления:
– Ты же… Ты думаешь, это из – за того, что ты захотел стать мальчиком?
– Может быть, но теперь я не могу отступиться, уже поздно.
– Да, все подумают, что ты струсил, и будут тебя презирать.
– Я тоже так думаю. Юрик, а все знают, что я, э-э…
– Кому интересно, знают, а для остальных ты пацан и пацан. Мы с мамой и с ребятами во дворе решили поддержать тебя и считать мальчишкой. Тебя тут никто не обидит, пусть попробуют. А этим мы ещё покажем!
– Ты не знаешь, чего они меня бьют?
– Да ерунду всякую говорят, только я не верю, наверно просто они
– А что за ерунда?
– Да… Говорят, Вовчик влюбился в тебя, а ты его послала…Ой! – закрыл он ладошкой рот.
– Ладно тебе. А что касается меня, довольно странный метод он выбрал для ухаживания!
– Ведь, правда ты никого не любишь? Потому что я тебя люблю!
Я еле удержался от смеха:
– Ты очень хороший… брат. Давай спать, а то глазки уже закрываются.
Братик молча разделся и полез на свой ярус, поворочался там немного и затих.
А у меня глазки, несмотря на укол, вовсе не закрывались. Они уставились на кровать Юрки и в голове начали гулять разные мысли.
Кое - что стало ясно, хорошо меня брат просветил, бесхитростно поверил в мою амнезию, не заметил другого человека в своём брате.
Что делать? – вечный вопрос. Поплыть по течению немного, адаптироваться понемногу. Нельзя и резко менять имидж: если я играю вздорного парня, надо так и вести себя. Вот школа… Я скривился. Когда я был взрослым, почти пожилым, я даже мечтал о таком приключении, а попав в такую интересную ситуацию - оробел.
Попаданцы бывают разные. Одни бывшие десантники, знают кучу приёмов, раскидывают врагов налево и направо, другие попадают на фронт, где героем вынужденно становится любой, тем более зная будущее. Бывали и обычные мальчики, и девочки, которых судьба забрасывала в разные жуткие места, и они выживали, да ещё становились то баронами, то графами, а то… Да и оруженосцем быть неплохо - дворянин!
А каков мой расклад? Не знаю, какой нынче год, но, похоже, век 21. недалеко я переместился. Тело досталось хоть и костлявое, мелкое, но молодое, хоть и побитое. Молодость своё возьмёт и через недельку буду, как новенький… новенькая…если снова не навешают плюх. Интересные эти люди – трансгендеры. Они что – садомазохисты? Раньше молча страдали внутри себя, не вынося свою беду на общее обозрение, а сейчас упрямо доказывают свою сознательную половую принадлежность, стойко, а иногда и не очень перенося неприязнь со стороны окружающих людей, переживая оскорбления и насилие. Видел я фотографии, где их раздевают догола и фотографируют, выкладывая в интернет, а, чтобы не подумали, что это фотошоп, заставляют пихать в себя разные муляжи, а может и не муляжи, - меня передёрнуло. Нет, это мужественные люди, достойные уважения.
Мысль перескочила на женскую сущность моего нового тела, и я поёжился. Месячные… Как много в этом слове.
Я сам отец двоих, теперь уже взрослых, дочек и помню, как младшая плакала от боли, а мама уверяла её, что это ещё не самое страшное. Потом беременность, роды. Мама! Куда я попал!
Успокойся, надо решать проблемы по мере их поступления. Во - первых надо укрепить своё новое тело, а то в свои 60 я выглядел вполне спортивно, а сейчас скелет скелетом. Прежний владелец этого тела испытывал немалые стрессы? Куда же без них.