Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные
Шрифт:
– С Восьмым марта, мама!
– Тебя, Саша, тоже с праздником!
Я покраснел и пробормотал «спасибо»
– Я даже не представляю, что можно подарить такой необычной девочке.
– Вы уже подарили.
– Ты про Сашу?
– Да, его я не променяю ни на что и ни на кого.
– Умница, дочка! – пробасил папа, - я свою Лену тоже ни на кого не променяю! Сегодня останешься у нас?
– Да, только позвоню домой, чтобы не волновались.
– Давайте попьём чай, и детей будем укладывать. Намаялись сегодня?
–
– Какой-то. Женский день.
Я ушёл в Сашину комнату и позвонил домой. Связь уже работала, и я сказал маме, что сегодня в городе неспокойно, я останусь у Беловых.
Мама, вздохнув, разрешила. Тогда я позвонил Толику. Толик был в растрёпанных чувствах, даже накричал на меня, а потом всплакнул от радости, что у меня всё хорошо. Я спросил, что он знает про остальной наш отряд. Оказалось, что всё в порядке. Большие всё уладили, военные помогли. Многие наши отдыхают в госпитале вместе с теми хулиганами.
Всё пока кончилось неплохо.
Только мы улеглись, Сашу снова начало трясти от желания.
– Давай, снимем трусики?
– Ты потеряешь голову, и изнасилуешь меня.
– Нет.
– Тогда я тебя.
– Это я тебе разрешаю.
– Нельзя мне, ты можешь понять? Не хватало мне ещё залететь.
– Сашенька, не претендую я, просто поласкаемся!
– Конечно, поласкаемся!
И мы ласкались до потери сознания.
На следующий день был выходной. Впервые за много дней после болезни я наслаждался ничегонеделанием. Впервые валялся вместе с Сашей всё утро.
Утром Саша снова загорелся. Я не отставал от него. Саша зацеловал меня…всю. Давно я не испытывал такого тихого счастья.
Тактичные родители выждали положенное время и сквозь дверь пригласили позавтракать.
Помывшись, мы сели пить чай.
– Ну что, дети мои, чем сегодня будете заниматься? Снова косточки разминать, или более мирное занятие найдёте?
– Личико бы поправить, - вздохнул я.
– Может, тональным кремом? – спросила мама.
– Можно попробовать, - в зеркале я изучил своё лицо, синяки под обоими глазами не придавали мне прелести. У Саши был один, зато густо - синего оттенка.
Мама Саши посадила меня перед трельяжем и навела макияж.
Конечно, синие веки мне никогда не нравились, но получилось лучше, чем было. Просто макияж. Но не для мальчика. Тем более, моя одежда замочена в тазу. Зачем тогда макияж?
В шкафу у меня есть девчоночья одежда. Кого просить? Юрку? Толика?
– Может, дома останемся? – несмело предложил Саша.
– Я думаю тебя отправить к нам домой, вы с мамой подберёте мне девичий костюм, чтобы соответствовал макияжу, а я пока постираю наши боевые костюмы.
– Хм. С таким синяком?
– Скажешь, что я дала тебе в глаз, потому что отказывался идти.
– Это сильно, - Саша начал собираться.
Я
Потом зашёл на кухню, где хлопотала Елена Владимировна.
– Помочь чем?
– Спасибо, Сашенька, я привыкла справляться сама.
– У нас дома, когда узнали, что я могу готовить, мужики всё перевалили на меня. Теперь я встаю около шести, делаю зарядку, и готовлю завтрак на шесть человек, - пожаловался я.
– Бедная девочка! – ужаснулась мама, - как ты это терпишь? Давно бы разогнала этих лентяев!
– Что вы, мама! Я уже без них не представляю себе жизнь. Особенно, когда утром идёшь их будить. Такие милые, славные мордашки! Будить жалко, начинаешь их целовать, они радуются…
– У тебя проснулся материнский инстинкт.
– Материнский? Может, я их просто люблю?
– Я и говорю, - засмеялась мама, - как детей! Я Сашу так же будила. Тем более, у тебя их двое. Женщина своего мужа тоже любит, как мать.
– Я заметил.
– Ты ещё не определилась, кто ты? – засмеялась Елена Владимировна.
– С такой жизнью приходится быть одновременно и тем, и тем. Если бы не Саша, никогда не согласился бы стать девочкой.
– Да, - согласилась мама, - в этом мире женщиной быть нелегко. Ты заняла правильную позицию. Вижу, как мальчики тебя слушаются.
– И не только мальчики.
– Ты настоящий вожак.
– Вожак стаи.
Елена Владимировна вздохнула.
– Ты думала, кем будешь?
– Мне нет и тринадцати.
– Если собираешься замуж, пора задуматься.
– Буду поступать в политехнический институт. Только пока не знаю, где. Это уже зависит от Саши. Где будет он, там и я. Скажет заниматься хозяйством, придётся сидеть и растить детей. А пока молодые, можно и побеситься.
– Тут ты права, пока молоды, не обременены детьми, можно и погулять.
– Я скучаю по… - замолчал, прикусив язык. Как можно рассказать, что скучаю по своей работе. Да, я живу насыщенной жизнью, но то, что въелось в подсознание за долгое время, напоминает о себе до зуда в руках. Я был электромехаником, и теперь всегда приходится напоминать себе, что к электричеству и механизмам ребёнка и близко не подпустят. Даже хотел залезть под капот папиной машины, и поковыряться там. Летом попрошу всё-таки. Руки чешутся, до того хочется за руль.
– И по чему ты скучаешь?
В это время в прихожей загремел звонок, и я с облегчением выскочил из кухни. Пришли Саша и Толик.
Толик, едва вошли, не раздеваясь, обнял меня и прижался своей холодной курткой, всхлипывая.
Кое-как успокоив его, я спросил его, что случилось.
– Я боялся за тебя. Среди нас тебя не было, я весь извёлся.
Хмурый Саша передал мне пакет: - Мне хотели второй фингал поставить.
– Кто? – удивился я.
– Твой папа. Говорит, что так издеваться над своей девочкой он не позволит.