Откровение Луны
Шрифт:
Минуя два ветхих здания, они зашли в деревянный дом с большими окнами и резными ставнями. Непроглядная темнота поглотила их целиком, навивая нелепый страх перед ужасающей тьмой неизвестности. Когда Муча подожгла свечу, Николь увидела длинный узкий коридор, по одной стороне которого находилось порядком шести комнат.
– Не разувайтесь, ковры у нас не предусмотрены.
Муча расхохоталась так истерично и зловеще, что растерянные журналисты переглянулись. Их обуял испуг. Муча дошла до середины коридора и толкнула дверь; та отворилась с противным пробирающим до костей скрипом, и хозяйка пропустила вперёд новых постояльцев.
– Не похоже на люкс, милочка. Но всё лучше, чем на улице.
Кир вошёл первым, меняясь в лице. Обшарпанный
– Ну и дыра! – поморщился Кир. – Надеюсь, здесь не водятся гигантские мыши?
Николь видела в жизни и не такое, потому отнеслась к бедности интерьера легко и непринужденно. Её коллега, отнюдь, причислял себя к династии благородных кровей и любил купаться в роскоши пятизвездочных отелей. Комната действительна выглядела бедной; стояла непривычная духота затхлого воздуха. От деревянного пола отходила серая краска. Бревенчатые стены напоминали избушку из старых добрых сказок. Из мебели стояли только две кровати по разным углам, громоздкий комод и стул.
– Ужасное место! – не унимался Кир. – Его даже на картах нет.
– Не ворчи, глупый! Даже самый плохой опыт в нашей жизни дорогого стоит.
– Мне бы твой оптимизм! Я бы тогда не ведущим журналистом был, а директором журнала.
– Зато вещи пригодились. Чем не плюс?
Кир бросил дорожную сумку на кровать, наблюдая, как Николь, расстегнув пуговицы, сняла облегающую блузку и полезла в миниатюрный чемодан. Её выдающаяся фигура в виде песочных часов имела некое очарование, которое сложно объяснить модным тенденциям современности, которые признают параметры 90-60-90 эталоном красоты. Её широкие бедра и прелестная грудь заставляли мужчин мысленно представлять откровенную наготу притягательного тела. Однако, при такой конституции она обладала невероятно узкой талией, которую, казалось, несложно обхватить двумя руками. Николь сняла заколку с белокурых волос и помотала головой. Густая шевелюра упала роскошными прядями ей на грудь, и Булавин ненароком проглотил слюну.
– Ты куда-то собираешься? – уточнил он.
Николь одела скромное но элегантное платье с открытым плечом и покрыла губы клубничным бальзамом.
– Конечно. Я не собираюсь дожидаться, пока кучка любознательных мышей прибежит посмотреть на испуганного журналиста! Здесь творится нечто феноменальное… загадочное… из ряда вон выходящее! Я чувствую, что это может стать отличным материалом для моей новой статьи.
Кир сдвинул брови. Он был доволен тем, что их устроили в одной комнате. Небольшое помещение, по его мнению, могло бы сблизить их во время разговора, который бы плавно перетек в интимную беседу. Потому он замыслил переубедить девушку.
– Будь я твоим молодым человеком, то не за что не пустил бы тебя в то убогое место!
Николь хихикнула.
– Именно поэтому ты не мой молодой человек! В тебе слишком много предсказуемой дисциплины. Лишь сумасшедшие познают дивный вкус запретного плода райского сада.
Кир закусил нижнюю губу; Николь никогда не скрывала истинных чувств по отношению к нему, что сильно огорчало мужчину. Мобильный девушки пикнул в кармане снятых брюк, оповещая, что окончательно разрядился, и Николь сунула его в рюкзачок к цифровому фотоаппарату и щедрым подаркам близнецов.
(«Потом переложу ненужное в чемодан. Иначе кучерявый червячок-зануда окончательно добьёт меня непристойным нытьем!»)
Она шла по дощатому коридору, где по бокам на старинных тумбочках стояли высокие канделябры с горящими свечами. Засаленные воском рожки подставки потеряли первозданное изящество декора.
(«Такой своеобразный отель неплохо перевоплотить в краеведческий музей.»)
Николь сделала несколько снимков фотоаппаратом. Гробовую тишину комнат нарушило тихое пение женщины, которое
Пронизывающий ветер затих, и тёплый вечер окутал поселок. Непроглядный туман спустился на холмы и горы. «Золотая Подкова» также мигала желтым светом, и Николь отважилась пойти туда. Количество посетителей в кабаке значительно прибавилось. В основном, то были люди преклонных лет в пестрых одеждах. Николь поразила нестандартная обстановка помещения. Все предметы мебели из дерева излучали дух неподдельной старины, но, в то же время, свежее покрытие лака спасало вид. Слева от барной стойки находилось пианино, где сидела кучерявая мулатка, которую Николь уже лицезрела за разговором с худым незнакомцем. Выделяясь огненно-рыжей копной на голове, она была необычайно рослой и обладала роскошными бедрами. Большой широкий рот издавал две октавы полноценного звучания сопрано. Её чистое пение вдохновило посетителей, и несколько парочек поспешили в центр зала, между столами, чтобы станцевать медленный танец.
Николь подошла к Мексиканцу, который приплясывая, натирал столешницу салфеткой. Он любезно предложил напитки, и Николь согласилась на бокал шампанского, но тот, в свою очередь, отрицательно помотал головой.
– У нас есть только виски и Макуль.
– Что такое Макуль?
– Наш местный алкоголь на основе мака. Ни одно шампанское ему и в подмётки не годится!
Николь захихикала.
– Ладно, давайте ваш Макуль. И номер врача на всякий случай, если завтра наступит похмелье.
Мексиканец загоготал, наливая из бочки алкоголь противного цвета мазуты, и Николь пожалела, что остановила свой выбор на нём.
– Расскажите о вашей деревне?
– Что за праздный интерес? – насторожился Мексиканец.
Николь поведала, что будучи журналисткой хотела бы написать подробную статью о посёлке. Мексиканец поставил бокал Макуля, бросив на неё строгий негодующий взгляд.
– Я прошу вас не делать этого!
Николь сделала маленький глоток: сладковатая жидкость имела горькое послевкусие и благородный запах.
– Но почему? – она испытующе глядела на бармена. – Полагаю, что люди хотели бы знать о подобных местах как можно больше.
– Мы тщательно скрываем наше существование от посторонних… И если вы не отступитесь от безрассудной затеи, мне придётся сообщить всем, кто вы!
Алкогольный напиток ударил в голову, притупляя чувства. Теперь Николь не ощущала ни своеобразного вкуса, ни травяного запаха Макуля.
– Хорошо. Но обещайте удовлетворить моё скромное любопытство?
Смуглое лицо Мексиканца стало дружелюбнее. Он отвернулся, заставляя бутылками пустые места на полках стеллажа. Николь не терпелось разузнать все подробности сокровенных тайн Красного Ручья, в существовании которых ни капли не сомневалась. Но в разговоре бывалый мужчины вёл себя осторожно, не распространялся излишне.