Откровение Луны
Шрифт:
– Рекомендую фрикасе. Его готовят исключительно из парного мяса. Просто пальчики оближешь!
Николь вспомнился подробный рассказ Андерсена – мужчины с козлиной бородкой. Картина жестокого убийства голубя явственно предстала перед глазами, и журналистка бросила виноватую улыбку.
– Должна признаться, у меня непереносимость голубиного мяса.
Мексиканец сдвинул редкие брови, а широкий лоб собрался в гармошку.
– Причём здесь голуби?
– Так разве фрикасе готовят не из голубиного мяса? Я вчера совершенно случайно узнала.
Николь, не тая правды, выложила откровенную беседу с новым другом. Мексиканец внимательно выслушал
Глава 5.
Непутевые заметки Николь Вернер
«21 мая 2017 г. Утро.
Вчера я узнала, что талантливые сказочники не перевелись и в наше время. Мужчина с козлиной бородкой по прозвищу Андерсен (зовут его Сергей) сумел убедить меня в существовании повара-живодера и летающих над поселком НЛО. Как выяснилось во время визита в «Золотую Подкову», жена сказочника каждый вечер выгоняет его самодельной метлой, так как тот до сих пор умудряется найти способ обмануть бедную женщину. Он утверждает, что в его благоверную частенько вселяются бесы, причём самые разные. С бутылкой Макуля за пазухой он ходит по окрестным домам и спрашивает: нет ли у кого знакомого экзорциста, ибо его спина на гране перелома от ударов метлой.
Вчерашний день я провела в «Золотой Подкове», надеясь увидеть искусного соблазнителя, который ловко воспользовался моим игривым настроением. Но, увы, за целый день он не объявился в стенах заведения.
Мой рюкзачок пока не найден. Мексиканец обещал опросить всех прихожан кабачка. Он готов отдать голову на отсечение, заверяя, что воров в столь приличном месте никогда не было.
Кир Булавин узнал, что ремонт машины закончат к завтрашнему дню. Эта новость, весьма приятная для меня и отнюдь – для него, ввела Кира в сокрушительную депрессию. Потому теперь он закрылся в четырёх стенах душной комнаты, не желая знакомиться с красотой окружающей среды посёлка.
Начинало светать, и я вновь лицезрела непонятный обряд в исполнении Мучи. У кого бы разузнать, зачем нужны ей пляски Вуду?»
Веранда постоялого двора Мучи, 21 мая 2017 г., обеденное время.
Впитывая дары щедрого солнца, Николь восседала за круглым столом. От неподдельного удовольствия она закрыла глаза.
«Жить – хорошо! – думалось ей. – А без мобильного, телевизора и нудящего начальства – ещё лучше!»
До того, как Николь проснулась и вышла на веранду, Муча проворно подготовила необходимые мелочи для чаепития. Николь долго разглядывала порядок расстановки предметов. Чашки, необычайно легкие, приплюснутые с двух сторон, украшал затейливый узор неизведанной птицы с дивным хвостом. Блюда были квадратной формы, деревянные ложечки разных размеров лежали с двух сторон: одна – для кедрового варенья, которое входит в список главных заготовок опытной хозяйки, вторая – для коричневого сахара. Николь отметила, что посуда значительно отличается от используемой в любой точке земного шара. Однако, было и некое сходство.
На террасе, выкрашенной в кипельно белый цвет, показалась Муча, разодетая в серый сарафан из дешевой парчи. В её перезагоревших руках находилась турка свежесваренного кофе и
– Как спалось, дорогуша? – спросила она, наливая кофе в чашку.
– Шикарно! Только вот мой друг сильно переживает, что сегодня нам не вернуться в город.
Муча принесла ещё несколько тарелок. Завтрак был скромным, но невероятно вкусным: теплый испеченный в русской печке хлеб, взбитое сливочное масло, кедровое варенье и густая домашняя сметана.
– Вам, должно быть, очень часто приходится принимать у себя гостей? – осведомилась Николь.
Муча призадумалась на мгновение, а затем захохотала истеричным взбалмошным смехом. Николь дивилась, что не взирая на её причуды, она относилась к старушке с отличительным благоговением. Муча ответила тотчас, как перестала хохотать.
– Порядка трех лет здесь не было ни одной души. Комнаты вечно пустуют, потому лишний раз я туда не заглядываю. Очень замечательно, что вы остановились у меня.
После завтрака Николь помогла Муче убрать грязную посуду со стола. Они гуськом прошли на узкую кухоньку, и журналистка обратила особое внимание на бедное убранство. Вся мебель, сделанная из отборного дерева, сверху покрывал добротный лак. Возле печки стояло ведро с сажей. В самом углу просторной комнаты висел католический крест размером с двух пядей, а чуть ниже виднелся черно-белый снимок мальчика на резной полке. Остриженный под горшок, он располагал доброй застенчивой улыбкой. Николь сообразила, что старая выцветшая фотография оказалась здесь неспроста.
– Какой чудесный мальчик! – воскликнула Николь.
Взглянув на снимок, желтушное лицо старушки вмиг подобрело. Перемена в ней была весома, что не ускользнуло от пытливого взора Николь, ровным счётом, как и проступившие слезы в глазах монголки.
– А это мой сыночек, Касим. Он у меня лётчик.
– А где же он сейчас?
– На северном полюсе, выполняет особо важное задание. Знала бы ты, как я места не находила, когда он улетел! И не зря, стало известно, что в его вертолёте сломалась система навигации, без которой отыскать Красный Ручей практически невозможно. А так он бы давно был дома, со мной. Ох, Николь, я ведь сколько раз просила Касима уйти в отставку и больше не летать на эти опасные задания. Но мой жуткий упрямец сгорает от желанья быть полезным Родине!
Муча рассказала журналистке, каким непослушным мальчиком рос Касим, пока не достиг двадцатилетнего возраста.
– Я ведь ему невесту сыскала, добротную, ушлую по его вкусу, а он наперекор всему захотел учиться лётному делу.
Материнское сердце переполняла сущая гордость за сына. Ее глаза горели. Она рьяно жестикулировала руками, посматривая на фото мальчика. Казалось, потоку хвастовства не будет конца. Но спустя некоторое время Муча замолчала, и тогда Николь спросила:
– Почему Мексиканец презирает общество под названием «Колонизация»?
– Над всеми нами это чудовищное проклятие нависло давно.
Муча выложила девушке всю историю от начала до конца. Николь так прониклась горем бедных людей, что в продолжении дня скиталась по узким улочкам между свежеокрашенными домами, обдумывая, как изменить незавидную участь Красного Ручья.
Утолив голод в «Золотой Подкове», Николь вернулась поздним вечером в комнату постоялого двора. Там она обнаружила мрачного Булавина, который усердно корпел над новой статьёй. Его невзрачные мысли на бумаге изливались нескладно. Он проклинал забытое Богом место и, комкая листы, злобно кидал их на пол.