Откровение
Шрифт:
— Не думаю... Скорее всего, они устроили себе жилища в тех пещерах. — Шасгат указал рукой на круглые отверстия в скале.
Не успел он произнести последнее слово, как вдруг в одном из них показалась одинокая человеческая фигура. Старик с длинной седой бородой, одетый в серую свободную тунику, покрывавшую всё тело от плеч до щиколоток, выбрался из зева пещеры и направился по песку к берегу. Он ненадолго остановился у прибрежной черты, лицом к чужакам, по всей видимости, тщательно разглядывая их, а потом снова зашагал, огибая озеро и придерживаясь береговой полосы. Покинув пляж, старец оказался среди деревьев,
Он остановился примерно за двадцать шагов от группы настороженных, опасливо рассматривающих его мужчин в полурясах и оружием в руках и произнёс сухим, надтреснутым голосом:
— Приветствую вас от имени моего народа! Добро пожаловать! У нас ещё не было гостей с момента основания нашего поселения.
— Кто ты такой, и как зовётся твоё племя? — выкрикнул Главный Брат из-за широкой спины Василия.
— Я старейшина Ферлат, — отозвался старик, и его морщинистое узкое лицо с густыми седыми бровями и выцветшими серыми глазами расплылось в приветливой улыбке. — Мы называем себя сеятелями, так как испокон веков являемся мирными землепашцами и хлеборобами.
Разъярённый Тедеклий повернулся к эзотерику и прошипел:
— Куда ты привёл нас, Предсказатель! Где экипаж?!
— Он говорит неправду, — уверенно прошептал Шасгат. — Просто им движет страх.
— Ничего, мы ещё выведем их на чистую воду! — немного успокоившись, тихо заверил его Хозяин и уже громким голосом вновь обратился к Ферлату: — Почему мы не видим твоих сородичей? Ты здесь один?
— Нет, чужеземец, — отозвался тот. — Они готовы выйти к вам навстречу, но пока ждут знака от меня. Сначала я хотел бы удостовериться, что вы пришли с добрыми намерениями.
— Мы обычные путешественники, и будем рады, если вы позволите нам провести у вас несколько дней, — заявил предводитель Братства Божественной Истины. — У нас давно уже не было нормальной еды, и горла наши пересохли от недостатка влаги. — Он перевёл взгляд на озеро, из которого ему так и не пришлось испить воды. Жажда всё ещё донимала его. — Нам нужно отдохнуть, а потом мы продолжим наше странствие.
— Среди вас есть раненные...
— Да. Недавно мы подверглись коварному нападению дикарей, и много наших товарищей полегло в бою.
— Здесь вам нечего опасаться. Мы стараемся жить в мире.
— Это похвально! — как можно добродушнее улыбнулся Глава общины, засунул молот в чехол за спиной и приказал своим людям: — Уберите ваше оружие, братья! Вы слышали слова правителя сеятелей!
— Пойдёмте, я познакомлю вас с моими соплеменниками, — проговорил старейшина, и повёл гостей за собой к скале на другой стороне озера.
Пока братья шагали по прибрежной траве, из пещер стали выходить обитатели полости: мужчины, женщины, дети, старики и старухи, причём пожилые люди, очевидно, составляли довольно значительную часть их общества. Все они были одеты в длинные туники, кроме детей, — подростки носили шорты и грубые, заплатанные рубахи, а малышня бегала по песку голышом. Когда иноземцы подошли к подножию горы, их встретило около сорока человек.
— Это всё ваше племя? — обратился Главный Брат к старейшине и кивнул в направлении жителей пещер, сбившихся в одну толпу.
— Да, уважаемый, наш народ малочислен, но это даже и к лучшему, иначе нам не удалось бы всех прокормить, поскольку земля наша не столь велика. Кстати, как тебя зовут? Ты до сих пор не назвал мне своего имени...
— Ещё не время, старик. Скоро ты его узнаешь! — недобро усмехнулся вождь угрюмых чужаков и громогласно, чтобы услышали все его соратники, распорядился: — Окружить туземцев! Связать всех, кто будет сопротивляться!
Братья бросились выполнять приказ. Ошеломлённый Ферлат упал наземь после мощного удара ботинком в живот от Василия, а остальные сеятели в ужасе попытались скрыться, но были быстро настигнуты преследователями и сбиты с ног. Только детям позволили убежать в пещеры, но уже несколько минут спустя младшие братья отправились на их поиски и вскоре выгнали всех наружу, присоединив к лежавшим на песке взрослым людям. Тедеклий схватил старейшину за бороду, потянул вверх и одним рывком поднял дрожащего от страха человека на ноги.
— Почему ты нагло врёшь мне, скотина? — прорычал наместник Того, Кто Не Терпит Лжи. — Признавайся! Вы — экипаж?
— О чём ты? Я не понимаю... — заплетающимся языком пролепетал Ферлат.
— Ты наболтал, что вы — сеятели, но мне доподлинно известно, что это не так! Мы пришли сюда для того, чтобы встретиться с племенем экипаж и выполнить Святую Миссию по спасению всех людей нашего мира. Зачем ты обманываешь меня, негодяй?
— Никогда не слышал о таком народе, — продолжал упрямо твердить испуганный старик. — Мы уже много десятков лет живём здесь, и до нас на этой земле никого не было. Ты заблуждаешься, чужеземец...
— Лживая собака! — зло процедил сквозь зубы Тедеклий. — Не хочешь признаваться? Я заставлю тебя сделать это!
Он швырнул Ферлата себе под ноги и выхватил молот из-за спины.
— Даю тебе последний шанс! — свирепо сообщил Глава Братства и замахнулся тяжёлым оружием, намереваясь одним ударом расплющить голову презренной жертвы. — Если ты и твои жалкие людишки не из экипажа, то вы наверняка убили их, а потом заняли опустевшие жилища. Это так?
Старейшина не ответил и только прикрыл глаза, потому как, похоже, уже внутренне смирился с неизбежностью своей смерти. Со стороны его соотечественников послышались жалобные вскрики и мольбы о пощаде, но удары и тычки братьев быстро заткнули им рты. Главный Брат разочарованно покачал лысой головой и уже собрался было выполнить свою угрозу, как вдруг за его плечами раздался тихий, но твёрдый голос Предсказателя:
— Не торопись, Тедеклий! Дай мне поговорить с ним наедине. Насилием ты здесь ничего не добьёшься.
Хозяин развернулся и сурово посмотрел на непочтительного эзотерика, посмевшего помешать ему исполнить волю Того, Кто Не Любит Беспричинной Дерзости. Шасгат, у которого на лице не дрогнул ни один мускул, сумел выдержать долгий сердитый взгляд, и его непоколебимое спокойствие постепенно передалось Главе общины ревностных братьев. Благочестивый вождь шумно выдохнул и медленно опустил молот.