Откровение
Шрифт:
Но вдруг изменила свою точку обзора и села не под лучи солнца, а ушла в соседний дом, который называется палапой – с высоченными семиметровыми потолками пирамидальной формы, обрамленными пальмовыми листьями. Это удивительный дом, он дышит, в нем ощущается сильнейшая энергия предков земли майя, и я всегда ее очень хорошо чувствовала. Проделав все свои ритуалы и помолившись – медленно, очень осознанно и с расстановкой, – я почувствовала, что меня вдруг куда-то унесло, и я стала летать по Германии, по Мюнхену, по Австрии, по Лос-Анджелесу, по каким-то сумасшедшим шоу, ивентам, «Оскарам», вручениям «Золотых глобусов», потом «Золотых Бемби», которые происходят в Берлине, как-то это было все близко, и дети, и все сразу,
на озере Байкал, и в Москве, и в Долгопрудном, Такая, знаете, мозаика, парад чудес, все одновременно, все сразу.
И в ожидании подписания контракта с издательством мы с моим адвокатом Денисом Игнатовым решили временно отложить об этом наши мысли… И вдруг я встала, вышла из палапы, нашла свой телефон, находящийся в другом доме, нажала кнопку записи, о существовании которой я до сих пор даже не знала. И запись началась… И я начала свой рассказ… И не надо было никого ждать.
И я поняла, что книга пишется… Она пишется сама по себе… Это был мой первый день. Через два часа я осознала, что сегодня, 8 декабря 2023 года, день рождения моего супруга, Максимилиана Шелла. Был бы он жив, ему бы исполнилось 93 года. Как же интересно… Все, что ни происходит, – происходит к лучшему.
4. Мюнхен – дом убожественной реки
4. 1 Uber der Klause
Мы жили в районе особняков, не в центре города Мюнхена, нет, нет, нет. Мы жили в самом конце. Нужно было ехать на трамвае или на машине. А назывался этот район Харлахинг. Наш дом был расположен на Uber der Klause, 7а, недалеко от божественной красоты реки Изер с очень бурным течением. Я часто вырывалась из дома, пропахшего сигаретами и камином, который постоянно горел. Огромное количество людей пробегало через этот дом: две секретарши Максимилиана, агент Эрна Бамбавар, домработница фрау Хорн, сестры, мама, друзья, люди по работе. Там все время что-то происходило, и особенно в осенние и зимние месяцы.
Я выходила на свою улицу Uber der Klause в идиотском, безумно дорогом пуховике известной и модной французской фирмы. Он скрывал все красоты моей фигуры, и я была похожа на снеговика или тучу серого цвета, которая вышла на прогулку. Я любила ходить именно по этим улочкам, потому что я не привыкла жить в таких районах, и это было интересным увлечением для меня и постижением чего-то нового. Огромные территории с огромными садами, огромными домами, каждый дом отличался какой-то своей удивительной архитектурой. Увидеть людей, гуляющих по этим улицам, было большой-большой редкостью. Они были угрюмые и серые и изредка приветствовали тебя своими хмурыми улыбками.
Но потом я выходила на очень удивительную улицу. Она шла вдоль всей реки и начиналась от нашего дома. Дом имел удивительную локацию. Если спуститься вниз, там находился огромный мост. Если перейти через реку, ты оказывался на острове. И если ты пойдешь налево, то именно там можно было найти удивительную немноголюдную улицу. Я обожала ходить по этой улице далеко-далеко и не встречать ни-ко-го. И в этом месте я, великая отшельница, оказывалась в своем царстве, в своих мыслях, в создании каких-то уникальных вещей и проектов. Вырываясь от чужой информации, я принадлежала самой себе, а именно Наташе.
Часто я ходила на остров по мостику. Когда я спускалась вниз, к речке, я всегда останавливалась рядом с маленькой удивительной капеллой, где горели свечечки, которые создавали маленький уют. Приближение к Всевышнему и память о нем меня радовали и вдохновляли. Я стояла в этой маленькой капелле, смотрела на свет свечей, иногда молилась
Я спускалась вниз, шла по красивому мосту, смотрела на воду, бурлящую, мощную и безумно холодную, ощущая себя в каком-то божественно красивом чужом царстве, к которому не имела ни малейшего отношения. Я часто задумывалась о том, что же все-таки здесь делаю, а потом переходила реку…
И сразу же вспоминала другой мостик, мостик в Суздале, который мы с Максом рисовали на картинках. Именно тот мостик, по которому мы ходили далеко-далеко в монастырь во время съемок «Петра Великого», на которых мы и познакомились. Тогда мы часто ужинали в ресторане монастыря, несмотря на все запреты КГБ. Это был 1983 год. Так как в то время я практически не говорила ни на одном иностранном языке и нам было запрещено общаться с иностранцами, мы рисовали друг другу рисунки на белоснежных салфетках этого ресторана, работающего только для зарубежных гостей. И Макс часто рисовал этот мостик и красивую луну и говорил, что именно через луну он всегда будет отправлять мне сигналы и свою любовь.
И позже, стоя на мостике в Мюнхене, в 1989 году, я вспоминала мой любимый мостик в Суздале, и, несмотря на снег, огромные сугробы и холод, моя душа расцветала, и мне становилось тепло.
И я снова и снова переходила через мостик – уже в Мюнхене – и оказывалась в удивительном лесу на магическом острове, где не было домов, и я, как отшельница, балдела. Медведей и волков там нельзя было встретить, да и других диких животных было мало, но зато были лебеди и очень красивые птицы. И я начинала чувствовать себя дома. И душа моя расцветала. И я забывала о том, что я нахожусь в холодной Германии, и все вдруг становилось на свои места.
4.2 Уютный вечер с семьей М. Горбачева
В то время Мюнхен был удивительным местом, таким маленьким центром Европы. В Баварии люди все-таки не такие жесткие, как, скажем, в Берлине, Гамбурге, на севере. Все-таки баварские люди любят шумно выпивать пиво, устраивать Октоберфест, веселиться…
Максимилиан был приглашен на все самые великие вечеринки, какие только были в городе. Никогда не забуду, как у нас гостила моя любимая бабушка Аня, которая меня и воспитывала, стала моей мамой. И мы пошли на встречу к Генеральному секретарю ЦК КПСС – мы были лично приглашены русским посольством, самим Михаилом Сергеевичем Горбачевым и его женой Раисой Максимовной. Господи, бабушка так готовилась! Она была, как всегда, в своем великолепном, скромном, элегантном, темном платье с расшитым кружевом воротничком ручной работы, со своей огромной косой, заколотой в красивый пучок, Как маленькая девочка, взволнованная и трепетная, она стояла в этом монументальном королевском дворце с 20-метровыми потолками и не понимала, что ей делать. Все было замечательно. У меня даже где-то сохранились фотографии моей бабушки с Михаилом Сергеевичем. Это, конечно, великолепно.
Мы были все очень счастливы, очень мило поговорили, настолько мило, что Михаил Сергеевич решил зайти к нам в гости на чаек. Бабушка переволновалась ужасно, а Максимилиан был счастлив. И я никогда не забуду этот изумительный вечер, когда мы сидели все вместе напротив камина, на котором стояла маленькая скульптура Родена «Мыслитель» и маленькие удлиненные статуэтки Джакометти, и надо всем этим возвышалась великолепная картина Альберта Альберса оранжевого цвета… Мы, абсолютно счастливые, сидели на мягких диванах и пили чай. Раиса Максимовна обожала Максимилиана, Макс обожал Михаила Сергеевича и уважал его, а сам Михаил Сергеевич обожал меня. Бабушка была в таком восторге, что не могла сказать ни одного слова. А я получала огромный кайф от беседы с нормальными, скромными и достойными людьми.