Откровения палача с Лубянки. Кровавые тайны 1937 года
Шрифт:
По далеко не полным подсчетам, общая сумма денежных средств, поступивших из-за границы только за три последних года (1925, 1926, 1927) существования вредительской организации, выразилась в 600–700 тыс. рублей.
Особенно активную связь с вредительской организацией поддерживали француз Ремо (в прошлом – директор Берестово-Богодуховского рудника) и поляк Дворжанчик (бывший директор ряда рудников и копей, эмигрировавший в 1919 году в Польшу).
С созданием «Харьковского вредительского центра» вполне организованный характер приняла и пересылка «информационных» сведений за границу через ездивших туда по делам службы членов организации. В состав руководящей группы «Харьковского центра» вошли инженеры Матов, Бахтиаров,
«Харьковский центр» не ограничивался только захватом руководящих постов в Донугле и в рудоуправлениях; он стремился проникнуть в инженерно-техническую секцию и в смежные с угольной отрасли промышленности. Следуя полученной из-за границы инструкции, «Харьковский центр» организовал антисоветскую пропаганду. Рекомендовалось два метода проведения ее в жизнь: пропаганда «сверху вниз», от высшего служащего до среднего и низшего, уже соприкасающегося с рабочей массой, и непосредственная контрреволюционная пропаганда среди рабочих путем широкой «общественной работы».
На случай войны намечались мероприятия, способствующие интервенции, в частности нарушение работы транспорта, организация забастовок рабочих и т. д.
Одним из характерных методов вредительства в Донбассе являлось частое изменение организационной структуры как центрального аппарата Донугля, так и его периферии. Этому сопутствовала весьма сложная система бухгалтерского учета с обилием различных форм и частыми их изменениями.
Контрреволюционная организация в угольной промышленности в своей деятельности была тесно связана с иностранными капиталистическими кругами и разведками ряда стран. В 1925 году была установлена постоянная связь с польской разведкой, которая за получаемую шпионскую информацию выплачивала ежегодно 40–50 тыс. рублей. Передача сведений полякам производилась через специальных курьеров, приезжавших в Донбасс. Один раз сведения были переданы непосредственно самому польскому посланнику Патеку во время его посещения Донбасса. По заданиям польской разведки организация, кроме шпионажа, проводила и вредительские акты.
В конце 1925 года был налажен постоянный контакт с французской разведкой в отношении экономического шпионажа. Представители «Харьковского центра» (Юсевич и др.) во время их пребывания в Париже по делам службы не раз посещали французское военное министерство для получения инструкций и передачи шпионской информации.
Кроме того, было установлено, что ряд крупных объединений германской промышленности под видом «русских отделов» имел самостоятельные разведывательные резидентуры. Шпионы и диверсанты направлялись в СССР под личиной инженеров, техников, монтажников. В частности, такой шпионской резидентурой являлся русский отдел фирмы АЕГ (Всеобщая компания электричества), руководимый в то время одним из белогвардейских эмигрантов. В марте 1926 года в этом отделе с участием представителей от вредительской организации было проведено совещание, на котором обсуждался план подрывной работы в СССР.
Представители разных немецких фирм, приезжавшие в Советский Союз, выполняли роль связистов между иностранными разведками и контрреволюционной организацией в угольной промышленности (инженер Гесслер от фирмы Зейферта и др.). Ряд служащих фирмы АЕГ, посланных в СССР для производства монтажных работ (инженер Отто, монтер Майер, инженер Вегнер, Бадштибер – монтер фирмы Кнапп и др.), получил одновременно задание по вредительской работе. Им были даны явки к членам местных вредительских организаций. Упомянутый Отто, как было установлено во время судебного следствия, являлся старым шпионом, работавшим в России еще до революции.
«Шахтинское дело» помогло выявить общий фронт вредительских и шпионских действий в СССР ряда иностранных разведок. Проникая в угольную промышленность и организуя в ней вредительство, иностранные разведки надеялись подорвать одну из основных
Комментарий Александра Севера:
«Добавим к сказанному автором неизвестные ему подробности, связанные с «Шахтинским делом», которое часто называют «Делом Донугля».
В марте 1928 года руководство ОГПУ доложило И. В. Сталину о раскрытии чекистами вредительской организации в системе «Донугля». Вот текст этого сообщения:
«Полномочным Представительством ОГПУ СКК открыта мощная организация, многие годы оперирующая в Донугле. Ввиду того, что означенное дело вышло из рамок данного района и дальнейшее развитие упирается в необходимость производства следствия в Харькове (Пр[авле]ние Донугля), в Москве (ВСНХ СССР) – нами дано распоряжение следствие по означенному делу сосредоточить в Москве, т. к. совершенно ясно из дела вытекает, что эта организация, имеющая Центр в Москве, руководит вредительством не только в угольной нашей пром[ышленное]ти, но и в др. отраслях н[ародного] хозяйства.
Суть дела сводится к следующему: в Донецко-Грушевском, Власовском, Несветаевском, Щербиновском, Горловском и, вероятно, др. Рудоуправлениях, а также в Пр[авле]нии Донугля и ВСНХ СССР эта организация в течение ряда лет занималась и занимается систематическим] разрушением Донугольского хозяйства.
Деятельность этой организации направляется из Польши (ДВОРЖАНЧИК, бывш. а[кцио]нер ДГРУ) и Германии (ШКАФ – бывш. пр[едседа]тель Акционерного О[бщест]ва ДГРУ). АУЭРБАХ и ИГНАТЬЕВ бывш. а[кционе]ры ДГРУ, некоторыми членами Акционерного] О[бщест]ва «РПИТ» и ПАРАМОНОВЫМ через Московский (ВСНХ СССР) и Харьковский Пр[авле]ния Донугля в Центре. Задание из Германии получается как инженерами] Донугля, командируемыми за границу, так равно передаются и специалистами [германских] фирм, приезжающими в СССР (МАЙЕР, OTTO, ВЕГНЕР от «А.Е.Г», ВЕСЛЕР от «Ф. ЗЕЙФЕРТ», КОСТЕР и БАДШТИБЕР от «КНАППА»). Работа ведется на средства, получаемые из-за границы, по показаниям инж[енера] БЕРЕЗОВСКОГО и штейгера ГАВРИЩЕНКО, присылаемые из Польши и Германии. Организация ставит перед собой широкие задачи, различные на раз[ных] этапах развития самой организации. В 1919–1920 гг. задачи сводились к тому, чтобы при отступлении красных «сохранить в переходный момент имущество и оборудование рудников в полной ценности», но впоследствии программа ор[ганиза]ции стала значительно шире.
«…Уже в 1925–1926 гг. вопрос стал иначе, в плоскости нанесения прямого вреда сов. власти посредством приобретения ненужного имущества за границей, вкладывания капитала нерационально и заторможения его, его обращения, понижения качества продукции, повышения себестоимости продукции, увеличения зольности в угле, посредством этого нанесения в первую очередь вреда транспорту, уменьшения возможности конкуренции с заграницей и т. д. Все это было направлено к подрыву хозяйства не только ДОНУГЛЯ, но и остальной индустрии СССР. Разговор в организации идет уже не о сбережении ценностей для старых хозяев, а прямом вредительстве Советскому хозяйству» (показания инж[енера] БЕРЕЗОВСКОГО H.H.).
С более полной увязкой специалистов ДОНУГЛЯ с заграницей с изменившейся обстановкой, осознанием своей силы и почти полной безнаказанности, по указке из-за границы организация в конце 1926 г. производит переоценку ценностей, – программа организации пересматривается, дополняется и увязывается с возможностью интервенции в СССР. План, охватывающий деятельность организации в новом объеме, должен поступить из-за границы в 1928 г. Организации на места даны уже конкретные задания по проведению крупных аварий, выведению из строя крупных установок (котлов, электростанций, турбин и т. п.), но пока не указаны сроки выполнения. Инж[енер] БЕРЕЗОВСКИЙ так характеризует третий этап работы организации: