Откровения жены миллионера

Серебрянская Анастасия

– А что ты ожидал? – я от тебя ушла. Он плакал, а я молчала.

– Как ты зашёл? – спросила я через некоторое время.

– У нас одинаковая фамилия. Сказал, что я твой муж и мне открыли.

«Зашибись, частная жизнь», – недовольно подумала я.

У меня не было угрызений совести. Я ушла и у меня своя личная жизнь. А как я прихожу в себя – лишь моя проблема. Но мне не хотелось доставлять ему лишнюю душевную боль. Хотя ему было меня не жаль, когда он внушал мне что у меня шизофрения. Ему было не жаль какие чувства я испытывала на протяжении

долгих двух лет. А вот мне сейчас его было жаль. Я села рядом с ним, приобняла и погладила его по голове. Затем я встала и пошла к направлению к двери.

– Ты куда? – всхлипывая спросил он.

– Завтракать.

– Я с тобой, – вытирая слезы, заторопился он.

И как -то не обсуждалось идёт он со мной или нет. Хочу ли я чтобы он пошёл со мной, да и вообще хочу ли я быть с ним. Скажи он мне в тот момент что это он установил прослушку, что он шутил с замком, дверью и прочими вещами – всё встало бы на свои места. Но признания не было и на места ничего не встало.

Он ходил со мной везде как привязанный, а я не посмела после его слёз отказать ему. Так мало по малу мы и помирились. После его десятидневных красивых ухаживаний, любовь к нему вернулась. Я поверила, что человек понял все свои ошибки, но не поднимала тему газлайтинга, думая, что он поговорит об этом, когда созреет.

Он снял красивое бунгало с бассейном, мы плавали, загорали, ходили на массажи. Это были самые счастливые дни: я верила, что человек на самом деле любит, что понимает всё то, что натворил и подобного больше никогда не повториться.

Я буквально расцвела и сияла от счастья. Он был очень любящим, внимательным, заботливым и ласковым.

На носу был тайский новый год «Сонгкран». В этот праздник было принято обливать всех водой, как в день Ивана Купалы. Мы купили два водяных пистолета и обливали всех и вся как малые дети. Буквально через десять минут мы уже сами были мокрыми до нитки. Мы смеялись и дурачились как в детстве. «Он такой милый, – подумала я, глядя на него. – Может мы ещё сможем всё наладить и не будем повторять ошибки прошлого?» Казалось, что доверие снова вернулось в наши отношения. Я снова влюбилась в собственного мужа.

Через неделю пора пришла возвращаться в Москву. Мы купили билеты на самолёт и думали, что всё плохое теперь позади и дома у нас начнутся другие отношения, полные любви, доверия и понимания.

Глава 8

По возвращению оказалось, что он отдал обоих моих йоркширских терьеров своей сестре, что дико мне не понравилось. Его сестра не любила не только моих собак, но и вообще всех животных.

Одна из моих собак, Эрика, после того как побывала у неё, больше года боялась выходить на улицу. Мало того, Эрика начала кашлять и, как оказалось позднее, кашель был на всю жизнь. Судя по всему, пока она была с сестрой мужа, кто – то на улице пнул её в кадык.

– Юль, почему Эрика кашляет? Что случилось?

– Да ничего не случилось, – соврала она.

– А почему кашляет?

– Ну

не знаю, – не нашла она что ответить.

– А на улицу почему боится выходить и хвост поджимает?

– Да откуда мне знать!

Враньё, видимо, в этой семье было обычным делом. Лично меня воспитали по – другому и в моей жизни есть такие понятия как честь, честность, совесть, справедливость. Но, видимо, не у них. «Ненавижу ложь и лицемерие», – подумала я, глядя на неё. Но я была замужем за Мишей, а не за ней, так что бог ей судья.

В связи с тем, что мой нос плохо дышал, мне предстояла операция по ринопластике. Я выбрала европейскую клинику с французским хирургом, у которого, по иронии судьбы, нос тоже плохо дышал. «Сапожник без сапог, – отметила я про себя, глядя на его помощниц, без стеснения заигрывающих с ним. – Который скорее всего спит со своими помощницами».

– Мне завтра ложиться на операцию, – сказала я мужу.

– Ага, – сказал он, уставившись в свой ноутбук.

– Проводишь меня?

– Ты можешь поехать сама? Мне некогда. Операция же несерьёзная.

«Ненадолго же хватило твоей внимательности и заботы», – подумала я и промолчала.

Он навестил меня с цветами после операции.

– Ну, я поехал? – через пять минут спросил он.

– Почему ты не можешь остаться со мной в палате на ночь? – снова копилась во мне обида.

– Да я хочу с друзьями кальян покурить.

Я молчала. А что тут скажешь? Кальян же так важен.

Цветы привёз, галочку поставил – можно ехать курить кальян.

Выписывалась я тоже в одиночестве.

Седьмого марта он организовал вечеринку для вебмастеров, работающих с его ЦПА – сетью и арендовал заброшенный завод, который уже лет пять назад был переоборудован для проведения подобных мероприятий.

Я пришла позже него и, пройдя на второй этаж, встретила его партнёров, друзей и его самого в уютной комнатке «для своих».

– Костя привёз метамфетамин, давай поюзаем?

– Миш, я не хочу. И давай ты тоже не будешь?

– Но все будут, давай тоже?

– Я не буду. И я не хочу, чтобы ты употреблял.

– Ладно. Я пойду в туалет.

Через десять минут все его друзья выпили воду с метамфетамином, сидели парочками, целовались и ласкались друг с другом. Миша подошёл ко мне и, облизываясь и мило улыбаясь, стал приставать ко мне с ласками. Трезвому человеку не очень приятно такое зрелище.

– Ты что, выпил всё – таки?

– Да, – сказал он с довольным лицом Чеширского кота и протянул мне бутылку. – Выпей тоже, пожалуйста. Я очень хочу, чтобы мы с тобой были в одинаковом состоянии, котёнок.

– Ладно, – взяла я бутылку. Не умру же я от этого.

По окончанию вечеринки я настояла, чтобы мы поехали в стриптиз – клуб для женщин, все согласились. «Не всё же по мужским клубам ездить, – думала я. – Настоял, чтобы я выпила воду с наркотиком, вот пусть сейчас и мой каприз выполнит». Забавно что и этот самый клуб для женщин назывался «Каприз».

Конец ознакомительного фрагмента.