Откровенный разговор, или беседы о жизни с сыном-старшеклассником на пределе возможной откровенности
Шрифт:
Исторически сложилось так, что мужчина привык считать первейшей своей особенностью силу, потому что именно она помогала ему выполнять функции воина-защитника, добытчика, кормильца-поильца. Сила же утверждала его превосходство над женщиной. Но вот что любопытно: по данным опросов, девушки на первое место среди качеств своих желательных спутников жизни ставят такое, как интеллигентность. Под этим качеством понимается нравственная развитость мужчины, его воспитанность, наличие вкуса, умение сопереживать, короче говоря, подразумевается развитый духовный мир. На первые места выходят в разных опросах также такие качества, как чуткость, трудолюбие, чувство юмора, искренность, наличие хорошей специальности, чувство равноправия, заботливое отношение к семье и детям, стремление к всестороннему совершенствованию, разумная воля, вера в себя.
Я хочу, я очень хочу, чтобы ты был счастлив — и в работе, и в семейной жизни. А для этого главенствующие тенденции развития твоей личности должны совпасть с вектором исторического развития человечества в целом.
КАК Я ОБНАРУЖИЛ, ГДЕ НАХОДИТСЯ ЗОЛОТОЙ ФОНД ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Итак, мы знаем, чего они хотят от нас, и — деваться некуда — должны этому соответствовать. Но вот вопрос: чего мы хотим от них? Или говоря со всей конкретностью и прямотой, — как безошибочно найти хорошую жену? А поступим так: раз свои необходимые качества мы вычислили посредством тенденций исторического развития, то и с их ведущими качествами поступим так же.
А для начала я расскажу тебе о том, как мне удалось самолично обнаружить, где сокрыт золотой фонд человечества, обнаружить и с полной неопровержимостью, на всю жизнь, навсегда убедиться в том, что женщина обладает такими качествами, которых нет у мужчин, причем даже и в тех областях, где мужчины полагают, будто они первенствуют безраздельно.
Этот случай произошел тогда, когда я работал тренером по самбо на кафедре физической культуры и спорта Ленинградского университета.
Как-то однажды, во время первомайской демонстрации, когда колонна Университета собралась на Менделеевской линии и тысячи человек пели, танцевали между флагами и транспарантами, ожидая команды выступать, какой-то с утра набравшийся горячительного юноша прилипчиво пристал к некой студентке, имени которой я так и не узнал. И она на глазах у всей многотысячной толпы в мгновение ока великолепно бросила его посредством заднего подхвата на зеленый газон, да так, что у него только пятки на солнце сверкнули. Эффект от этого броска был поразительный! Уже на следующий день после праздника правление спортклуба было завалено заявлениями от девушек, пожелавших вступить в секцию самозащиты без оружия (самбо).
Поскольку вся сетка занятий была тяжело загружена и перегружена мужскими группами, спортклуб отобрал сугубо автоматически первые по времени подачи двадцать заявлений и организовал группу девушек для изучения желаемого предмета. Старший преподаватель Сергей Валентинович Магеровский поручил мне вести занятия с этой группой… И вот, представь себе, прихожу я, молодой тогда парень, в спортзал, передо мною выстраиваются двадцать незнакомых девушек, одна другой краше, как мне показалось тогда, отдают рапорт, и мы приступаем к занятиям. Должен тебе сказать, занятия эти пришлось вести за плотно закрытыми дверями, так как от любопытствующих парней не было отбоя, и их реплики отвлекали внимание моих легко пунцовеющих учениц.
Разумеется, девушкам нельзя было давать все то, что мы показывали мужчинам, исходя из особенностей их организма и из того, что рано или поздно, но им предстояло стать матерями. Так, например, мы не изучали броски, требовавшие значительного физического усилия, не позволяли поднимать тяжести и ввели целый ряд других ограничений. Но в целом их программа была той же, которую мы давали и новичкам-юношам. И вот тут-то, должен сказать тебе, началась полоса моего удивления, а потом и восхищения: дело в том, что девушки схватывали и воспринимали приемы и комбинации неизмеримо быстрее, тоньше и точнее, чем юноши!.. Причем сравнивать мне было с кем, потому что в то
В самом деле, если юношам надо было показать прием в целом, потом по разделениям, потом опять слитно, потом в движении, потом в комбинации, то девушки оказались способными — я не знаю, как назвать эту способность, может быть, стереоскопическая объемность, может быть даже голографическое видение, — оказались способными схватывать прием слитно и объемно, причем сразу и во времени, и в пространстве, способом, который мне, тренеру, оказался неведом. Они схватывали прием или комбинацию сразу и целиком, и то, на что с ребятами у нас уходило два, три, четыре занятия, с девушками занимало один урок… Это было потрясение!
Координационные способности их, в чем я воочию убедился, оказались заметно более высокими, качественно более высокими, чем у парней. Сначала я удивился, но потом подумал: в самом деле, если бы меня, достаточно развитого спортсмена, приглашали бы на танец, скажем на танго, разные девушки и с каждой из них я должен был бы танцевать, приспосабливаясь к их манере, то у меня наверняка ничего бы не вышло. А в то же время любая девушка способна танцевать практически с любым партнером, полностью приноравливаясь к его манере, быстро и точно улавливая его стиль движения, его манеру танца.
Хочу быть правильно понят: в одной уважаемой газете сердитая рецензентка обругала меня за то, что я якобы вижу идеал женского поведения… во владении приемами самбо, в то время как девушкам следует быть женственными и не нужно соревноваться с мужчинами в сфере самозащиты без оружия… Правильно, конечно, что она борется за женскую специфику, да ведь и я за нее же! Об этом эпизоде поведано здесь не для того, чтобы выбросить лозунг типа «Девушки — на самбо!» или «Девушки — лучшие каратисты!», нет, здесь речь идет совсем о другом! О том, что, занимаясь с этими девушками год, я понял навсегда не в качестве абстрактной истины, а как неопровержимую реальность, что женщины в целом ряде случаев изначально гораздо лучше вооружены жизнью, чем мужчины. Они составляют собою тот воистину золотой фонд, в котором человечество накапливает за время своей беспрерывной эволюции то ценное, что ему удается выработать.
И с точки зрения биологической, и с точки зрения социальной эта способность женщин поддается объяснению. Любая система может надежно развиваться, лишь обладая двумя свойствами: способностью к закреплению лучшего из найденного в процессе развития, во-первых, и способностью к изменениям в связи с изменениями самой действительности, во-вторых. Таким образом, любая устойчивая система должна иметь одну часть функций консервативную, другую — активно-поисковую.
По-моему, совершенно правы те ученые, которые утверждают, что функцию сохранения накопленных, отобранных и уже испытанных временем лучших свойств и качеств человеческого рода природа возложила на женщину. Функцию эксперимента, функцию разведки, функцию проб и ошибок природа возложила на мужчин. Если то, что добудут мужчины своей активной деятельностью, окажется полезным для устойчивости и процветания всего человеческого рода в целом, то эта добыча будет сохранена и упрочена женской частью человеческого рода. Если нет, если опыт неудачен, то «экспериментатор» исчезает, не передавая по наследству своих неверных, ведущих в никуда побуждений.
Повышенная смертность мужских особей подтверждает это универсальное биологическое явление, присущее подавляющему большинству видов всего живого. И тут ничего не поделаешь, ибо лучше, чтобы за добычу новых «разведданных», которые могут оказаться и гибельными, платили не те, кто вынашивает и выращивает потомство своего вида.
Я полностью согласен с В. Геодакяном, который пишет: «Между полами в их общественной жизни не должно существовать отношений соревнования и соперничества: ведь каждый пол играет свою роль в жизни и его особенности соответствуют его миссии в эволюции, они дополняют друг друга в общих интересах. Схематизируя положение вещей, можно сказать, что мужчины лучше делают то, что делается впервые, но можно сделать кое-как, а женщины-то, что делается не впервые, но должно быть сделано наилучшим образом». В. Геодакян задает вопрос: «Хорошо это или плохо?» И сам же отвечает: