Открой свое сердце
Шрифт:
– Я не могу уехать прямо сейчас. Нужно многое сделать…
Он снова поцеловал ее – сильный и загадочный мужчина, наделенный магическим даром.
– Приедете, когда захотите. Я буду ждать.
В ней вспыхнула надежда.
– Все будут шокированы. – Мэри засмеялась.
– Поступайте, как велит душа.
Последний поцелуй; потом он подхватил сумку – высокий, могучий, опасный. Она подумала, что готова следовать за ним хоть на край света.
– Я приеду, – шепнула она.
Валентайн обернулся, сверкнув потемневшим
– Я знаю.
А потом он исчез.
Иган пришел в комнату Зарабет, где она и Меган колдовали над выкройками платьев из шотландки. Загадочно улыбаясь, он вывел жену на галерею, как всегда ничего не объясняя.
В галерее собрались все горцы, в том числе Адам и Пирс Россы. Вид у всех был озадаченный. К ним вышла Мэри с покрасневшими глазами. Не было только барона Валентина.
Они столпились в галерее, семеро горцев и их жены, а из-за их спин выглядывали Олаф и Александр. Стиснув руку Зарабет, Иган взмахнул мечом Йена Макдоналда.
– Этот меч помог мне вызволить мою леди Зарабет из вражеского плена. Зарабет – волшебница из далекой страны, которая пришла, чтобы помочь мне снять проклятие с рода Макдоналд.
– А заклинание? – пропищал Джейми. – Как насчет заклинания?
Иган торжественно указал на выцветший портрет, висевший в дальнем углу галереи.
– Вглядитесь же в портрет Йена Макдоналда!
Зарабет вместе с остальными вытянула шею. Потемневший от времени портрет был написан в стиле Гольбейна. У Йена были темно-рыжие волосы и нос с горбинкой. На нем красовались клетчатый килт и шляпа, утыканная перьями.
На поясе висел меч, ужасно похожий на тот, что держал в руке Иган.
– Я заметил это, когда дебютантки, которых ты притащила, чтобы сжить меня со свету, рассматривали портреты наших предков.
Иган вытащил из кармана носовой платок, подошел к портрету и начал тереть изображение меча. Зарабет ждала, затаив дыхание.
– На нем слова!
– Точно. – Иган продолжал тереть. – Я догадался, когда Джейми предположил, что заклинание может быть написано прямо на лезвии меча.
– Вот как? – Джейми вспыхнул. – Я часами копался в рухляди на чердаке дома Россов. Там столько ящиков!
Иган усмехнулся, и Зарабет заметила озорные искорки в его глазах.
– Зато у тебя было занятие. Кроме того, я вовсе не был уверен. Так что ты трудился не напрасно.
Он выпрямился и сунул грязный платок назад в карман.
На мече виднелись закорючки, крошечные буквы, которые, очевидно, были вписаны туда уже после того, как портрет был закончен. Буквы были четкие, но слов Зарабет разобрать не могла.
– Написано по-гэльски, – фыркнул Ангус. – Разве кто-нибудь знает его в наши дни? Проклятые англичане запретили нашим отцам учить детей родному языку.
– Я знаю, – спокойно ответил Иган. – Как однажды верно заметил Джейми, няне Грэм было не занимать мудрости. Она знала,
И он прочел их вслух. Слова древнего языка звучали, как музыка.
– Что это значит? – спросила Зарабет.
Иган перевел, и тогда они с Зарабет ухватились за рукоять меча Йена Макдоналда и нараспев произнесли: «Сей меч переломив, Любовь докажет силу».
Иган взглянул на жену:
– Ну что, попробуем?
Зарабет своей рукой накрыла руку мужа, лежавшую на рукояти меча, и Иган, как и в прошлый раз, положил меч плашмя на колено.
– Раз, два, три!
Лезвие переломилось через его мощное бедро, и странный звенящий звук потряс замок до основания.
То, что сидело внутри меча, обрело свободу. У Зарабет возникло такое чувство, словно черная пелена поднялась с пола и вылетела в открытое окно, растворяясь в голубом небе.
А еще она почувствовала, что ей снова открылось сознание Игана. Она быстро взглянула мужу в глаза. Его взгляд потемнел, мысли потянулись к ней, сплетаясь с ее собственными. Но не успела она сделать ответное движение, как мысленная связь оборвалась, оставив в душе невообразимую пустоту.
Иган захлопал глазами, словно пробуждаясь от сна. Затем протянул обломки меча счастливому Джейми.
– Вот тебе, парень. Одним проклятием меньше.
Ухмыльнувшись, Джейми поднял обломки повыше, чтобы видели все:
– Боже, храни лэрда и его леди!
– Лэрда и его леди! – закричали все.
Иган замахал рукой, призывая всех замолчать.
– А теперь, если позволите, лэрду и его леди нужно кое-что обсудить. Наедине.
Хэмиш радостно заулюлюкал, и молодые Макдоналды радостно подхватили. Ангус хлопнул Игана по плечу.
– Да уж, я-то знаю, что это значит.
Он подмигнул покрасневшей Джемме, которая заявила:
– Займись-ка делом, увалень ты этакий. Мы поговорим… попозже.
Снова радостные вопли. Наконец Адам вытолкал всех с галереи. Проходя мимо Игана, он вполголоса сказал:
– Поменьше шумите. У меня сегодня болит голова – не до чествования леди и лэрда.
И он пошел вниз по лестнице вслед за остальными. Меган опиралась на руку мужа, Мэри шла, словно во сне.
– Чествование леди и лэрда? – переспросила Зарабет, когда они остались одни.
Иган вошел в спальню и затворил дверь.
– Мужчины приносят лучшее виски и опрокидывают стаканчик каждый раз, когда из спальни доносится крик от проявления страсти. Ну, вы понимаете.
– О Боже!
– Адам и ваш батюшка не дадут им разгуляться, – успокоил ее Иган.
– Надеюсь. Это порядком обескураживает.
Но еще больше обескураживало то, как она начинала таять, стоило Игану обнять ладонями ее лицо.
– Вы почувствовали?
Ей даже не нужно было спрашивать, что он имеет в виду.