Открой свое сердце
Шрифт:
Плохо соображая, что делает, она нервно загребала босыми ногами пену прибоя, но вот, постепенно, кипящая в жилах кровь начала остывать, а в рассуждения возвращался здравый смысл. Может, Фиеста хоть сейчас старается как-то объяснить отцу Джоша, что няня выполняла — и совсем не плохо — его собственные обязанности воспитателя? Делала то, чем он давно должен был заняться сам! Хотя следует признать, что сегодня Дэниел Кеннеди, пусть и на свой лад, все-таки проявил беспокойство о сыне. При этом, правда, оскорбляя и третируя ни в чем не повинных людей, думала Кэрис. Нет,
— Пока ты тут пялишься на звезды, кто, черт возьми, присматривает за моим сыном?
От неожиданности у Кэрис чуть не остановилось сердце. Чья-то рука внезапно и больно ухватила ее за локоть и выволокла на сухой песок.
В этот момент тяжелые облака расступились, в просвет выглянула луна, и в ее бледном свете она узнала Дэниела Кеннеди. Поспешно овладев собой и стряхнув с себя его руку, Кэрис с достоинством подняла голову. Незаслуженные оскорбления, брошенные им, пробудили в ней гордость и отвагу. Когда Кэрис заговорила, голос ее звучал на редкость твердо и уверенно.
— Вам нет нужды беспокоиться — ваш сын в хороших руках, — сказала она. — Он сейчас спит, а я вовсе не пялюсь на звезды от нечего делать. И отнюдь не пренебрегаю своими обязанностями… даже если кажусь кому-то нечесаной неряхой!
Он ошалело смотрел на нее, явно не поняв последних слов. Кэрис пришлось пояснить:
— Я ходила на виллу, чтобы поговорить с Фиестой, и случайно услышала ваш разговор. — Ее зеленые глаза сощурились. — Однако, когда речь пошла о незаконных детях, мне расхотелось слушать! — Одарив обидчика взглядом, исполненным бесконечного презрения, она повернулась и зашагала прочь. Он не стал ее догонять.
По возвращении у Кэрис хватило сил скрыть обиду и злость и отпустить Шафран домой, пообещав рассказать обо всем утром. Той ничего не оставалось, как удовлетвориться этим заверением.
Налив в стакан сока, Кэрис уселась на освещенной свечой веранде — чтобы успокоиться. Но злые слова Дэниела Кеннеди о том, что она плохо выполняет свою работу, все еще жгли ее. Подумать только: в кои-то веки сподобился навестить ребенка и…
— Я хочу видеть моего сына. — Словно призрак, он собственной персоной возник за перилами веранды.
Кэрис изумленно распахнула глаза. По крайней мере, хоть разрешения спрашивает, если, конечно, она верно истолковала его слова. Или все же это приказ?
— Джош сейчас спит, — сдержанно ответила она.
Он поднялся к ней на веранду, и при освещении, хотя и не слишком ярком, Кэрис смогла разглядеть его получше. Смуглый, черноволосый, с каким-то демоническим налетом в выражении лица и всей повадке, окруженный неуловимым ореолом тайны, он, несомненно, обладал обаянием — пусть даже и отрицательного свойства.
— Я не спрашивал вашего позволения. Я сказал, что хочу его видеть, — заявил Дэниел Кеннеди тоном, не допускающим возражений.
Поколебавшись, Кэрис медленно поднялась с места. Нет, не нравился ей этот человек. Впрочем, он не нравился ей еще до того, как она увидела его впервые. Он не умеет ладить с людьми, он скверно
Да, с этим приходилось считаться, и, несмотря на поздний час, Кэрис взяла со стола свечу и через длинную веранду двинулась в дом.
Мужчина шел следом, она чувствовала, как черные глаза неприязненно сверлят ее обнаженную в вырезе платья спину. Где-то внизу позвоночника опять начало покалывать. Бесшумно и осторожно открыв дверь в спальню мальчика, Кэрис подняла свечу повыше и отступила на шаг — чтобы пропустить гостя. Но тот, к ее удивлению, взял свою проводницу за локоть и стал настойчиво подталкивать вперед. И уж окончательно сразил ее, пробормотав:
— Не хочу, чтобы он, проснувшись, увидел меня и испугался.
Страшноватое признание! Обуреваемая противоречивыми чувствами, Кэрис стояла рядом с ним в изножье детской кроватки. Какое темное прошлое связывало этих двоих — отца и сына? Связывало и разделяло… И все-таки желание Дэниела увидеть своего ребенка спящим, чтобы не напугать, свидетельствовало о некоторой деликатности этого человека.
Джош мирно спал, лежа на спине и повернув голову набок. Покрывавшая его простыня съехала до пояса. Спящий ребенок не подозревал, что за ним сейчас наблюдают двое: его няня — с любовью и живым участием — и отец… Какие чувства владели им?.. Женщина отважилась искоса взглянуть на Дэниела Кеннеди. Он сжимал медную перекладину кровати с такой же свирепостью, с какой утром поручень яхты. Взгляд тяжел и неподвижен. На непроницаемом лице не шевельнулся ни один мускул. Отец не рад видеть сына, вновь печально отметила Кэрис. Дэниел Кеннеди выполняет неприятную обязанность…
Джош вздохнул во сне, и в этот момент ресницы Дэниела дрогнули. Мимолетное движение, но сердце Кэрис неистово забилось — она уже страстно надеялась, что видит проявление, пусть слабой, родительской любви. Той любви, которой заслуживает каждый ребенок и которой так не хватает маленькому Джошу. Но вспыхнувшая искра мгновенно угасла. Отец мальчика бестрепетно отступил от кроватки. Отошла и Кэрис. Пламя свечи в ее руке качнулось — это он внезапно приблизился к ней почти вплотную.
— Вы хорошо о нем заботитесь, — промолвил Дэниел голосом глухим и хриплым, так что Кэрис с трудом разобрала слова. Что это — неужто комплимент? Она комплимента никак не ожидала. — Таково первое впечатление, — тут же поспешил добавить Дэниел столь гнусным тоном, что она опешила.
Выскользнув вслед за гостем на веранду, Кэрис прикрыла за собой дверь и только тут, поднеся свечу к его лицу, ответила вежливо, но твердо:
— Я полагаю, вы не будете разочарованы и впредь, мистер Кеннеди.
— Будем надеяться, — неприветливо обронил он. — Не хотелось бы начинать семейную жизнь с устранения того вреда, который мог быть нанесен вами ребенку за этот последний год.
И, не давая ей возможности ответить на подобный, ничем не оправданный выпад, Дэниел Кеннеди растворился в душной темноте ночи.