Откройте небо
Шрифт:
– Ну и что с того? Мы не будем ему в этом мешать, как только пригвоздим Зауэрабенда.
– Все равно, в этом нет ничего хорошего. Потому что, если мы снова упустим Зауэрабенда, мы вызовем еще одно изменение в потоке времени, и, возможно, породим третьего из нас. И приведем в действие механизм эффекта, подобного тому, который возникает в зале с зеркалами, когда мы будем метаться туда-сюда до тех пор, пока в этой комнате не станет нас добрый миллион. Он слишком быстр для нас с этим своим таймером.
– Ты прав, – сказал я, желая, чтобы Джад-2 вернулся туда,
А было сейчас без двенадцати минут двенадцать.
– У нас осталось всего шестьдесят секунд. Так куда же все-таки мы смываемся?
– Мы не возвращаемся назад и не делаем более попыток схватить Зауэрабенда. Это определенно.
– Да.
– Но мы ОБЯЗАНЫ обнаружить его.
– Да.
– А он может быть в какой-угодно эпохе.
– Да.
– Тогда двоих нас явно недостаточно. Нам должны оказать помощь.
– Метаксас?
– Да. И, может быть, Сэм.
– Да. А как насчет Капистрано?
– А его можно найти?
– Кто его знает. Попытаемся. И Буонокоре. И Джефа Монро. Ведь положение по-настоящему КРИТИЧЕСКОЕ!
– Да, – сказал я. – Послушай, теперь у нас осталось только десять секунд. Идем со мной!
Мы поспешно покинули комнату и бросились вниз по черному ходу, разминувшись на несколько секунд с прибывшим без одиннадцати минут двенадцать Джадом. Согнувшись в три погибели в темной нише под лестницей, мы думали о том Джаде, что двумя лестничными площадками выше обнаруживает сейчас отсутствие Зауэрабенда.
– Придется вызывать на помощь всю нашу бригаду курьеров, – сказал я.
– Ты шунтируешься вверх по линии в 1105 год, разыщешь Метаксаса и объяснишь ему, что произошло. Затем вызовешь подкрепление, и все займутся выслеживанием Зауэрабенда по различным временными линиям.
– А ты?
– Я остаюсь здесь, – сказал я, – до без одной минуты двенадцать. В этот момент тот из нас, что сейчас наверху, намеревается шунтироваться назад на чуть меньше тринадцати минут, чтобы искать Зауэрабенда… -…бросив свою группу без попечения… -… Да, и КОМУ-ТО все-таки надо оставаться с ними, поэтому я поднимаюсь наверх, как только он оттуда уходит, и отождествляюсь с тем изначальным Джадом, который был их курьером. И там остаюсь, продолжая существовать на основном временном базисе, пока не дождусь от тебя весточки. О'кэй?
– О'кэй.
– Тогда за дело.
Что он не преминул исполнить. Я же, все еще скрючившись в три погибели, продолжал трястись от страха. Такой сильной оказалась внезапно нахлынувшая на меня реакция на то, что только что произошло. Зауэрабенд исчез, а я, благодаря возникновению парадокса удвоения, наплодил своих двойников и всего за один вечер совершил больше времяпреступлений, чем даже знал их названий, и…
Мне хотелось расплакаться, как ребенку.
Тогда я еще даже не подозревал, что настоящая путаница только начиналась.
50
За одну минуту до двенадцати я взял себя в руки и поднялся наверх, чтобы выполнять обязанности первоначального, аутентичного
Когда я входил в комнату, я еще тешил себя наивной надеждой на то, что все стало на свои места, что Зауэрабенд снова будет в своей постели. Я помолился, чтобы все было восстановлено предпринятыми нашей бригадой энергичными действиями. Но Зауэрабенда в комнате не оказалось.
Означало ли это, что его так и не отыскали?
Совсем необязательно. Возможно, чтобы избежать еще большей путаницы, он вернется на наш маршрут чуть ниже по линии, ну, скажем, поздней ночью или где-то перед рассветом.
Или, может быть, он и возвращен к тому времени, откуда он совершил свой прыжок – примерно за тринадцать минут до полуночи, но мне не удавалось осознать факт его возвращения вследствие какого-то, неизвестного для меня воздействия парадокса транзитного отстранения, удерживавшего меня за пределами этого временного континуума.
Я не знал, что к чему. И даже не хотел знать. Я хотел только одного: чтобы Конрада Зауэрабенда обнаружили и вернули в надлежащее положение в потоке времени до того, как патруль поймет, что происходит, и привлечет меня к ответственности.
О том, чтобы заснуть, не могло быть и речи. В самом жалком виде примостился я на краешке кровати, то и дело поднимаясь, чтобы проверить наличие своих туристов. Гостмэны продолжали спать. Хэггинсы продолжали спать. Так же, как продолжали спать Пальмира и Бильбо с мисс Пистил.
В полтретьего ночи раздался тихий стук. Я мигом вскочил и распахнул дверь.
На пороге стоял еще один Джад Эллиот.
– Ты кто? – угрюмо спросил я.
– Тот же, кто уже был здесь раньше. Тот, кто отправился за подмогой.
Нас, по-моему, за это время больше не стало, верно?
– Вроде нет. – Я вышел вместе с ним в коридор. – Ну? Что же все-таки происходит?
Он был грязным и небритым.
– Я был по горло занят целую неделю. Мы тщательно все прочесали, кверху и книзу по линии.
– Кто это – мы?
– Сначала я отправился к Метаксасу, в 1105 год, точно, как ты велел.
Наша судьба его ужасно разволновала. Что он сделал прежде всего, так это поднял на ноги всех своих слуг, и стал у них выяснять, не объявился ли кто в районе 1105 года, соответствующий описанию Зауэрабенда.
– Вреда от этого никакого, как я полагаю.
– Попытаться же стоило, – согласился со мною мой близнец. – Затем Метаксас спустился в нынешнее время и позвонил Сэму, который прилетел из Нью-Орлеана и приволок с собою Сида Буонокоре. Метаксас также поднял по тревоге Колеттиса, Гомперса, Пластираса, Паппаса – всех византийских курьеров, всю нашу бригаду. Из-за трудностей, связанных с разрывами времени, мы не стали уведомлять об этом никого, кто находится на более раннем чем декабрь 2059 года, базисе нынешнего времени, но и без того нас набралось довольно много. Всю прошлую неделю мы были заняты тем, что перемещались во времени, один год за другим, охотясь на Зауэрабенда, расспрашивая о нем на базарах, выискивая любые намеки на его присутствие.