Открытие Франции. Увлекательное путешествие длиной 20 000 километров по сокровенным уголкам самой интересной страны мира
Шрифт:
Больше ничего не известно об этом движении сопротивления животных. Может быть, Наполеон умер в дюнах, а может быть, закончил свою жизнь в каком-нибудь городе. К середине века белых лошадей, которые трудились в армии или везли экипажи-такси в Париже, было больше, чем тех, которые жили на воле в дюнах.
Эти изменения в животном царстве произошли так быстро, что не произвели впечатления на человеческое население Франции. Вместо ужаса от исчезновения видов животных люди испытали постепенно нараставшее медленное разочарование, унылое осознание того, что мир природы был открыт лишь для того, чтобы сразу исчезнуть.
В 1910 году, когда гонка «Тур де Франс» впервые пересекла высокую часть Пиренеев, газетные репортеры предполагали и, можно сказать, надеялись, что медведи повлияют на результат гонки, съев кого-нибудь из
29
Считается, что в Пиренеях до сих пор живет около пятнадцати бурых медведей. Но большинство из них были привезены из Словении. Последняя медведица чисто пиренейского происхождения была застрелена охотниками на кабанов возле селения Юрдос в октябре 2004 г.
По мере того как уменьшалась коллективная роль животных в человеческом обществе, стали выходить на передний план отдельные животные-герои. Дружелюбное знакомство с другим видом живых существ ушло в прошлое – его заменило очеловечивание животных. Переселение людей в города стало зеркальным отражением переселения животных из городов в сельскую местность. В середине XIX века впервые родились тысячи людей, которые за всю жизнь вряд ли видели живую корову.
Самым знаменитым из животных-героев, которых породило это освоение Франции людьми, был пес по имени Барри, работавший в монастыре на перевале Большой Сен-Бернар. Еще в VIII веке собак с Сен-Бер нара обучали находить путников, заблудившихся в снегу и в тумане, и эта их профессия санитаров – одна из самых древних в Европе. Все собаки этой породы, кроме одного пса, погибли от эпидемии в 1820 году. Единственного уцелевшего скрестили с породой, родственной пиренейской овчарке. В отличие от большинства собак сенбернары стремились выйти наружу, когда надвигалась буря или когда падающий снег заносил и дополнительно укреплял серые стены их крепости. Они не только патрулировали перевал и разыскивали беспомощных путешественников, но и принимали предупредительные меры: известно, что они гнались за людьми, которые проходили мимо монастыря, но, по мнению собак, вряд ли могли добраться до конечной точки своего путешествия.
На большинстве гравюр сенбернары изображены с аккуратной маленькой фляжкой для бренди, прикрепленной к ошейнику. На самом деле эти собаки несли на себе полный набор того, что нужно для выживания: корзину с едой, бутылку из выдолбленной тыквы с вином и сверток шерстяных одеял. Они точно знали весь этот край задолго до того, как люди аккуратно нанесли его на карты, и, если монастырь был слишком далеко, могли побежать за помощью в ближайшую деревню.
Строго говоря, Барри, чье имя означает «Медведь», был швейцарским итальянцем, но он родился во Французской империи и стал французским национальным героем. Он спас монаха, предупредив его о лавине; он спас маленького ребенка – убедил малыша сесть ему на спину и принес в монастырь. В 1800 году Барри едва не изменил ход европейской истории, отказавшись пропустить солдат Наполеона, пока они не отложили в сторону свои мушкеты. В 1900 году, через восемьдесят шесть лет после его смерти, ему был поставлен впечатляющий памятник у входа на собачье кладбище в Аньер-сюр-Сен, на окраине Парижа. На памятнике написано: «Он спас жизнь 40 людям и был убит 41-м!» Рассказ об этом сорок первом спасении сделал Барри псом-мучеником. В одну зимнюю ночь обессилевший человек с трудом взбирался по склону горы, и вдруг через метель к нему подбежал огромный сильный зверь. Человек сумел разбить ему голову палкой. Барри отнесли в лечебницу, но все же он вскоре умер. Такова легенда о сенбернаре Барри. На самом деле он был благополучно отправлен на покой в Берн в 1812 году и умер через два года от старости. Чтобы почтить его выдающиеся заслуги, из него сделали чучело, которое поставили в Бернском музее в стеклянный шкаф, в котором стояли горностаи, а наверху помещалась сова с раскинутыми крыльями. Позже форму его черепа изменили, чтобы он был больше похож
Собачье кладбище в Аньер-сюр-Сен было создано в 1899 году, когда новый закон позволил хоронить животных «на расстоянии 100 метров от человеческих жилищ и на глубине не менее 1 метра». Теперь памятник в честь Барри возвышается над всеми Фифи, Кики и Пупи, которые давали своим хозяевам не молоко, тепло и навоз, а психологическую поддержку. Они были очеловеченными животными, а не созданиями неукрощенной земли. В то время богатые французские собаки уже могли путешествовать по железной дороге в специальных вагонах. В 1902 году помещение в Париже, куда свозили больных животных, превратившихся в зловонные, покрытые червями кучи мяса, заменили настоящей больницей в Женевилье на окраине города. Еще через три года у парижских собак появилась своя карета скорой помощи. В 1903 году было основано Общество противников вивисекции. А в 1995 году на улицах Парижа появился один из самых гордых символов новых отношений между животными и людьми – собаки в специальных защитных очках, они ездили в автомобилях и занимали в них пассажирские места.
Вдали от загаженных собаками улиц современного Парижа еще сохранилось что-то от мира, где люди и животные жили в согласии независимо друг от друга.
60 тысяч лошадей, коров и овец до сих пор весной мигрируют в Пиренеи. Осенью большие стада овец спускаются с Альп на равнины Прованса. Перегон скота на летние или зимние пастбища теперь считается драгоценным напоминанием о героическом прошлом, и правительство субсидирует фермеров, которые перегоняют свои стада и отары по стране. Но сегодняшние альпийские овцы редко спускаются вниз больше чем на 2 мили. Остальную часть пути они проезжают в грузовиках и часто страдают из-за резкой смены температуры.
Столетие назад некоторые из таких путешествий продолжались несколько недель. Их продолжительность определялась рельефом местности. До высокогорных летних пастбищ Юры и Вогезов и до голых плато Обрак и Кос можно было добраться из городов и деревень за несколько дней. Переходы из южной части Ландов и Северной Испании в Пиренеи, из Лангедока в Севенны и из Прованса в Альпы были гораздо длиннее.
Главным водоразделом для этого потока животных был Прованс. От пустынной местности Кро дороги расходились веером, как система рек. Некоторые стада уходили на запад, в Лангедок, где после сбора винограда местные жители сдавали в аренду пастбища. Другие направлялись в Севенны и Канталь, до которых было больше 200 миль пути. Но большинство дорог Прованса вели к далеким Альпам. Вверх по течению Роны, через мост Пон-дю-Гар, затем на восток к ледникам Уазана; вокруг северной стороны Мон-Венту или по долине реки Дюранс в сторону города Гап; на восток через дикие равнины Вара к Диню; или дальше на юг, по дороге, с которой видно море, через Ниццу в Пьемонт.
Эти дороги для перегона стад, вероятно, самые древние во Франции. По-французски они называются drailles. Это были скорее зоны перехода, чем дороги: ширина некоторых была больше 100 футов. В I веке нашей эры Плиний Старший отмечал, что «овцы тысячами приходят из дальних мест кормиться тимьяном, который покрывает каменистые равнины Нарбонской Галлии». Животные сформировали ландшафт и протоптали сеть дальних троп задолго до того, как к ним присоединились вставшие на две ноги обезьяны. Возможно, некоторые древние пути паломничества древнее, чем святые. Ежегодное чудо появления свежей травы привлекало тысячи живых существ задолго до того, как люди стали посещать храмы и целебные воды.
Когда солнце начинало сушить траву, почти миллион овец, коз и коров затоплял равнины Прованса. Эти огромные караваны создавали вокруг себя особую дорожную атмосферу. Они наполняли воздух пылью и оставляли за собой полосу наполовину обглоданной зелени. Несколько тысяч овец и коз, двигаясь со средней скоростью меньше мили в час в течение двух или трех недель, могли остановить жизнь на значительной части страны. Транспортные компании переносили сроки отправления своих дилижансов, чтобы пропустить стада, которые могли занять мост на полдня или перегородить узкий проход вдоль Роны.