Открытие Третьего мира
Шрифт:
– Показатель жизнедеятельности снижается, – нарушила неловкое молчание Натали Сьюме, одновременно быстро продвигаясь к панели диагностики и щёлкая одной ей известными сенсорами, – падение на пять десятых за полчаса – это плохо.
– Каковы твои намерения в данной критической ситуации, Натали? – поинтересовался Ганлоу, наблюдая за уверенными профессиональными действиями красавицы жены.
– Срочно помочь этому несчастному человеку, иначе, если показатель снизится ещё на пять пунктов вниз, то он уйдёт в тяжёлое коматозное состояние, вывести из которого его можно будет только в специализированном лечебно-медицинском центре. А это значит, что нас могут заставить сменить курс звездолёта ради спасения человека. Затем и вовсе экспедицию могут расформировать и вернуть на Землю. Мы все можем
– Твоя правда, Натали, – удивлялся её прозорливости Сергеенко, – я скажу больше, от твоих действий сейчас зависит судьба всех нас, а моя – особенно. Я диспетчеру ЦУКН гарантировал полный контроль и порядок, и если я ошибусь, то значит это мой последний полёт в качестве руководителя экспедицией. Понимаешь Натали, как это всё сейчас серьёзно для меня. У командиров звездолётов существует чёткий девиз, который написан во всех учебных пособиях Высшей Лётной Школы Верхрата Космофлота – «без права на ошибку».
– Иван Петрович, командор, ошибки не будет! – уверенным тоном произнес Андерс, одновременно серьёзно и пристально глядя в глаза Натали, – чем я могу тебе помочь, любимая?
– Пока, нечем, милый. Я буду признательна, если Вы покинете медблок. Для сеанса психокинетического лечения мне необходимо произвести специальные приготовления и желательно в полной тишине, чтобы мне никто не мешал.
– Без вопросов, мы удаляемся, тем более что мне необходимо контролировать подготовку к старту на второй спутник планеты Трило на Надежду, – заторопился Иван, спешно направляясь к выходу.
– Только вот после сеанса, Андерс, если ты не возражаешь, мне будет нужна твоя помощь. Я чувствую и знаю, что много сил и энергии придётся мне затратить на восстановление здоровья нашего уважаемого профессора.
– Молодёжь, Вы сами разбирайтесь в этом вопросе, здесь я Вам не советчик, – за командором плавно закрылась дверь, оставив влюблённую пару наедине.
– Малыш, это опасно? – нежно обратился Ганлоу, беря тонкие изящные пальчики Натали в свои руки.
– Не более чем всегда, любимый! – схитрила девушка, зная, что идёт на огромнейший риск, – Не более, чем всегда!
– Но, обычно, ты приходишь такая измождённая после подобных опытов или пси-сеансов, – Андерс ловил её страстный взгляд, а она поймала его сладкие губы.
После нежного и продолжительного поцелуя Сьюме признательно и благодарно посмотрела в глаза своему избраннику. Она была очень довольна, что остановила выбор именно на этом замечательном человеке.
Ганлоу в её взгляде, переполненном любовью и верностью, смог разглядеть маленькие искорки припрятанного замешательства и тревоги. И неудивительно. Натали знала, чтобы поднять человека энергетикой ей понадобится отдать всю себя, все свои силы и умения. Она была к этому готова, но она не имела практического опыта реанимации и лечения человека с показателем жизнедеятельности организма ниже двадцати процентов. Её предел и достижение заканчивалось на безоговорочном выздоровлении человека с пределом жизнедеятельности в 45 процентов, но никак не 19,5%. Поэтому Сьюме было из-за чего тревожиться. Ведь она не могла предположить даже последствий своей дерзкой и опасной затеи. Её идея могла закончиться тем, что после сеанса в медицинском блоке уже двум членам экипажа потребуется срочная помощь специализированного медицинского центра. Но древняя клятва Гиппократа: «Всегда и везде помогать людям, даже ценой собственного здоровья и жизни…», – обязывала её идти на риск до последнего, не беспокоясь о личном благополучии. Так же поступают и трилонцы, живя на благо всего общества и помогая ближнему своему, не думая о личной выгоде. Так говорила Лорика, и так говорил Тастер. И именно так они хотели научить жить и поступать землян. Ведь об этом разговаривали друзья-трилонцы с Андерсом и Натали перед их прощанием на Трило, и именно таких благочестивых поступков они ожидают от землян.
После того как Андерс покинул кабинет, Натали действовала быстро и решительно. Для сеанса требовалось около часа и столько же, наверное, уже оставалось до старта корабля. Поэтому времени на раздумья не было.
Девушка сняла комбинезон и,
Сьюме отключила регенератор, поднимая подиум с телом Павлова из физраствора и заставляя роботов убрать лишнюю влагу с его кожи для обеспечения однородного контакта при проведении собственного лечебного сеанса. Нажав последнюю клавишу, она активизировала маленькие люминесцентные ступени, которые мягко выплыли из подножия камеры, отсвечивая ярко белым, словно мрамор, светом. Изящно ступая по ним своими маленькими ножками, будто греческая богиня, восходящая на Олимп, Натали поднялась над полуобнажённым физиком, определённо заставив бы его трепетать, не будь он без сознания. Плавно опустившись обнаженными бедрами на ноги физика и скрестив свои в позе «лотоса», девушка аккуратно поставила обе руки на уровне его солнечного сплетения и резким кивков головы, откинув назад свои русые волосы, начала постепенно входить в трансцендентное состояние психики.
Со стороны можно было подумать, что девушка в позе «наездницы» занимается сексом с немолодым уже человеком. Но на самом деле для Натали сейчас не существовало ничего более главного, чем спасение жизни Павлова. Концентрируясь на своём сознании, проводник мысленно расширял собственную ауру, пронизывая ею тело больного и охватывая его ауру, заставляя себя увидеть повреждения в энергетическом поле пациента. Опытный мысленный взор Натали уже давно увидел дефект ауры у Сергея. Это было огромное болезненное коричневатое пятно, покрывающее всю область головы, на общем светло жёлтом фоне остального здорового свечения. Оставалась какая-то чепуха, направить энергетику проводника на восстановление жёлтого свечения всей ауры больного. Сконцентрировавшись, Натали Сьюме невероятной силой воли направила весь поток живительной энергии на лечение и ретуширование грязного пятна в области головы подопечного. Её усилия не пропали даром, коричневатое грязное пятно болезни уменьшилось в два раза, позволяя уже разглядеть золотистый ореол вокруг головы. Но необходимо было полностью погасить очаг болезни, превратив его в однородное жёлтое свечение. Девушка вновь собралась с силами и… она хотела направить энергию туда же, в ту же точку… но свет ауры начал пропадать и расплываться, превращаясь в гнетущую темноту… Сеанс неожиданно прерывался на самом ответственном месте. Натали падала без сознания, медленно съезжая с недавнего пациента и рискуя серьёзно разбиться или здорово ушибиться, свалившись с двухметровой высоты регенерирующей камеры.
Ловкие, сильные руки Ганлоу вовремя подхватили девушку, не позволив любимой упасть с высоты. Трепетно неся возлюбленную, он, как всегда, поражался мраморной бледности её лица. Приложив к носику Натали тонизирующий «Накофен», он быстро привёл супругу в чувства. Она ничего не могла сказать, она была полностью истощена и обессилена. Никогда ещё Андерс не видел свою девушку в таком тяжёлом состоянии после психокинетического сеанса. В её глазах была лишь мольба о помощи.
– Что я могу для тебя сделать, любимая? – взмолился Ганлоу, нанося страстные поцелуи на прекрасное ослабленное женственное тело, безжизненно повисшее на его крепких руках.
– Энергию. Дай мне свою энергию, Андерс, – чётко раздались слова Натали в его мозге.
Ганлоу в недоумении посмотрел на жену, чтобы убедиться, что он не спит. Она лежала с полузакрытыми веками, прижавшись нежной изящной щёчкой к его широкой груди. «Говорить не может, общается со мною посредством телепатии», – догадался Андерс.
– Что мне сделать, Малыш? – также пытался установить мысленный контакт с супругой Ганлоу.
– Разденься,… ложись,… крест, – сами собою всплывали слова Натали в его сознании.