Открытие великой реки Амазонок
Шрифт:
Здесь мы попали из огня да в полымя, и нам предстояло натерпеться вдосталь, и я даже не знал, останется ли кто из наших живой, ибо на берегах протоки нас ожидала засада, и к нам наперерез выехали индейцы. Они были полны решимости сразиться с нами и были уже совсем близко. Впереди шел [их] генерал-капитан, выделявшийся изо всех своей бравой внешностью; и один солдат из наших, по имени Селис, прицелился и выстрелил в него из аркебуза и угодил ему в самую грудь, так что индеец упал замертво, а все прочие бросились в замешательстве к своему сеньору, чтобы посмотреть, что с ним приключилось. Мы этим воспользовались, и нам удалось выбраться на речной простор, но индейцы все же шли за нами по пятам еще два дня и две ночи, не давая передышки.
В течение этого времени мы все еще плыли мимо владений великого владыки по имени Мачипаро, которые, по всеобщему мнению, тянулись более чем на восемьдесят лиг, промелькнувших как одна-единая. Все это [пространство] было заселено, причем деревни находились друг от друга на расстоянии выстрела из арбалета и между самыми отдаленными
Так как в походе нам то и дело приходилось спасаться бегством, мы не могли узнать, что за страна находится в глубине, однако, судя по ее положению и виду, она должна быть более населена, чем та, которую мы видели, и то же самое о ней нам говорили индейцы из сеньории Апарин; они утверждали, что на юге в глубине страны лежит земля могущественного властелина, именуемого Икой, и что у этого Ики имеется золота и серебра без счету, и эти вести мы считаем очень добрыми и вполне достоверными.
Страна властителя Омагуа
Итак, мы покинули страну Мачипаро и добрались до первых поселений другой, неменьшей страны, принадлежащей властителю по имени Омагуа.
Там, где начинается его земля, на высоком берегу реки лежит не очень большое селение, и похоже, что это сторожевая застава (un pueblo de manera de guarnicion), и в ней много бойцов; и капитан, видя, что ни ему, ни его товарищам не под силу перенести тех тяжких испытаний, какими для нас были не только война, но и наряду с ней голод, на который нас обрекали, несмотря на еще имевшиеся у нас запасы, беспрестанные сражения, которые мы вели с индейцами, решил захватить это селение и отдал приказ повернуть бригантины к берегу. Индейцы, завидя, что мы собираемся высадиться, вознамерились дать нам решительный отпор и, когда мы приблизились к селению, стали так решительно опустошать свой арсенал, что заставили нас остановиться. Чтобы преодолеть их сопротивление, капитан велел немедленно пустить в ход арбалеты и аркебузы и грести изо всей мочи, чтобы пристать к берегу. И таким образом мы освободили место [для высадки] и дали бригантинам возможность подойти вплотную к берегу, и наши товарищи спрыгнули на него и завязали бой на суше. Они сражались так храбро, что индейцы не выдержали их натиска и решили убраться подобру-поздорову, в результате чего и селение и вся еда, бывшая в нем, достались нам. Это селение было укреплено, и поэтому капитан сказал, что хочет отдохнуть здесь три или четыре дня и кое-чем запастись впрок. И так-то мы отдыхали, не забывая о своих намерениях, и дело не обходилось без стычек [с индейцами] и притом опасных; однажды часов в десять индейцы подошли к нам на каноэ, которым не было числа, чтобы захватить и увести наши бригантины, стоявшие пришвартованными к берегу. Не окажись тут капитан со своими арбалетчиками, кои без промедления вступили в дело, мы, я думаю, не в состоянии были бы их оборонить. Но с божьей помощью и сопутствуемые удачей, наши молодцы арбалетчики, умело действуя, нанесли индейцам порядочный урон и те сочли за благо держаться от нас подальше и убраться восвояси. Хорошо устроив лагерь, мы провели на отдыхе трое суток, и еды у нас в ту пору было сколько душе угодно. Из этого селения в глубь страны уходило много очень хороших дорог, и поэтому капитан, опасаясь, что дальнейшее пребывание здесь может оказаться для нас пагубным, не захотел долее оставаться в этом месте и приказал нам собираться в дорогу; все сейчас же принялись за дело, готовые отплыть, когда им будет приказано. От того места, где мы покинули владения Апарин, и до селения, о котором идет речь, мы прошли триста сорок лиг и на протяжении двухсот из них не встретили ни одного жилья. Мы нашли в этом селении множество сухарей и очень недурных, которые индейцы делают из маиса и юки (Маис — древнеиндийское название кукурузы. Юка (yuca) — растение семейства малочайных; клубни ее, очень богатые крахмалом (до 40 %), достигают 5 кг веса и употребляются в пищу), и множество всевозможных плодов.
Возвращаясь к моему повествованию, скажу, что мы отбыли из этого селения и пустились в путь в воскресенье после вознесения искупителя моего Иисуса Христа (То есть 21 мая, так как день вознесения, празднуемый римско-католической церковью в четверг на сороковой день пасхи, приходился в 1542 г. на 18 мая). Не прошли мы и двух лиг, как увидели, что в нашу реку с правой стороны впадает другая, еще более могучая река, такая большая, что при впадении она образует три острова, из-за чего и назвали мы ее рекою Троицы (Rio de la Trinidad) (По подсчету расстояний можно установить, что это река Журуа; во всяком случае, не река Пурус, как полагает Мильярес). Вдоль протоков, соединяющих обе реки, находятся очень красивые и плодоносные места, среди которых расположено множество весьма больших селений; это были уже земли и владения сеньора Омагуа. Так как сих селений было много и были они очень большими и буквально кишели народом, капитан не пожелал пристать к берегу, и весь этот день мы плыли среди населенной местности, порой отбиваясь от индейцев, которые, следуя за нами по воде, так наседали на нас, что заставляли держаться середины реки; не раз индейцы пускались в переговоры, но мы не могли понять друг друга и потому не знали, что они нам говорят.
На рассвете мы увидели селение, лежащее на высоком берегу,
Интересно сравнить описание глиняной утвари, данное Карвахалем, со следующим отрывком из книги английского исследователя Амазонки Генри Бейтса «Натуралист на реке Амазонке» (М., 1958), в котором говорится о подобных же изделиях индейцев тукуна в середине XIX в. (Бейтс был на Амазонке в 1848–1859 гг.), живших в то время примерно в тех же местах, о которых идет речь в настоящей главе «Повествования»: «Тукуна превосходят большинство остальных племен в производстве гончарных изделий. Они делают кувшины с широким горлом для соуса тукупи, кайзумы и маниокового пива емкостью на 20, а то и больше галлонов [20 галлонов = 91 л], разукрашивая их снаружи скрещенными косыми полосками разных цветов… Трупы вождей они погребают, подогнув у них ноги в коленях, в больших кувшинах под полом их хижин» (стр. 391)).
В этом доме оказались два идола, сплетенные из разного вида пальмовых листьев (texidas de polma de diversa manera), и они наводили страх, и ростом были как великаны, и ноги у запястьев у них продеты были сквозь какие-то круги, смахивающие на тарелочки, которые делаются на наших подсвечниках, такие же «тарелочки» были под самыми коленями. Уши у них проколотые и очень большие — подстать ушам индейцев из Куско и даже больше. Это людское сословие [владельцев идолов] живет в глубине страны, именно оно и владеет богатствами, о которых уже говорилось, и молва о нем идет здесь издавна (Под «индейцами из Куско» Карвахаль разумеет правящую касту империи инков, представители которой подвешивали себе к ушам массивные золотые украшения, сильно оттягивающие мочки ушей, за что испанцы и дали им прозвище «орехонес» — «большеухие» или «вислоухие». Таким образом, «проколотые и очень большие уши» указывали, по мнению Карвахаля, на принадлежность к правящему сословию.
Интересно сопоставить внешний вид «идолов» Карвахаля с внешним видом тех самых тукуна, о которых мы упоминали в предыдущем комментарии: «Пожилые в большинстве носят браслеты на руках и ногах и подвязки из тапировой кожи или плотной коры; у себя дома они не носят никакой одежды; исключение составляют лишь праздничные дни, когда индейцы украшают себя перьями или маскарадными плащами из луба какого-то дерева» (Г. Бейтс, указ, изд., стр. 390)). В этом селении было обнаружено также золото и серебро, но так как мы помышляли только о том, как бы отыскать пищу и спасти жизнь и передать вести такой важности, то нас не волновали-никакие сокровища, и мы их ни во что не ставили.
Много дорог, и очень хороших, уходило из этого селения-в глубь страны, и капитан захотел узнать, куда они ведут, и для этого он вместе с Кристобалем де Сеговия, альфересом и другими товарищами двинулся по ним и не прошел и полумили, как дороги сделались еще лучше и шире. Увидев это, капитан решил возвратиться, ибо было неразумно идти дальше. Когда он вернулся к тому месту, где стояли бригантины, солнце уже садилось. По мнению капитана, следовало тотчас же уйти отсюда подобру-поздорову, так как было опасно оставаться на ночлег в столь густо населенной местности, а посему всем было велено немедленно приступить к сборам.
Уже наступила ночь, когда мы, едва закончив погрузку провизии и заняв свои места на бригантинах, отвалили от берега. Всю эту ночь напролет мы плыли в виду множества очень больших селений. За следующий день мы проделали более двадцати лиг. Наши товарищи только тем и занимались, что гребли, одержимые желанием поскорее миновать эти опасные края. Однако чем дальше мы шли, тем населеннее и привлекательнее становились берега. Мы же все время плыли, не пристава» к берегу, чтобы не дать возможности индейцам напасть на нас.