Открытия путешественника
Шрифт:
– Что?! – поражённо возмутился я. – Да разве ж так можно?
– А как бы ты запел, если бы твоя кровать развалилась в самом разгаре отдыха?
Пусть аргумент и был весомым, мне всё ещё казалось, что бросать в людей предметы – варварство. В то же время, не очень хотелось спорить с Харитоном, который и так был не в особо хорошем настроении, а потому проще было слушать дальше безо всяких возражений.
– Если вы думаете, что неудачи в работе всё испортили, то вы ошибаетесь – это были цветочки, – продолжил старик. – Пока я еле сводил концы с концами, дабы не разориться, моя балбеска Иришка
Харитон признался, что когда его старшая дочь начала работать и приносить деньги в семью, казалось, всё начнёт налаживаться. Но не тут-то было…
– Вот вроде и всё было тогда ничего… И деньги худо-бедно были, и Витька не только учиться стал хорошо, но и неплохую девку себе нашёл, и Иришка хорошо справлялась с работой, что все вокруг прямо захваливали. Думал, заживём как люди нормальные, и будет всё хорошо. А потом бац! И эта курица заявляет, что на сносях.
В обычной ситуации, беременность взрослой девушки можно было бы считать нормальным явлением, а потому мне показалось, что ничего плохого здесь нет. Однако всё тут было далеко не так просто.
Я привык к тому, что дети появляются в полной семье после того, как их родители поженятся и решат, что пора бы стать родителями. По крайней мере, в Райском всё было исключительно так и никак иначе.
Конечно, бывали ситуации, когда малыши росли не в полной семье или их воспитывали бабушки и дедушки. Но такое случалось лишь в тех семьях где один или оба родителя погибали от несчастного случая или из-за болезней. И на моей памяти таких несчастных было совсем немного.
Случай же с дочерью Харитона был несколько иной. Мало того, что Кирилл родился вне брака, так никому до сих пор даже не известно имя его отца. Таким образом, Ирина забеременела, сблизившись с совершенно чужим ей мужчиной, которого так и не представила в качестве кавалера своей семье.
Ранее я бы счёл это полным бредом и не поверил бы, что такое бывает. Но в тот день мне пришлось ограничиться лишь удивлёнными глазами, пожиманием плечами и осознанием, что культура в разных городах может отличаться сильнее, чем казалось.
Например, в том же Райском с такой биографией Ирину, её ребёнка, и, возможно, новоиспечённого отца, если бы имя оного удалось выяснить, после такого уж точно не приняли бы с распростёртыми объятиями. Полагаю, вероятнее всего их бы попросту изгнали. Если не сделали бы чего ещё хуже…
Впрочем, как оказалось, в Руморе такое поведение тоже не приветствовалось. Просто население города не настолько радикально, чтобы избавляться от человека за такое. А вот открыто осуждать поведение и болтать всякое на счёт нерадивой молодой мамочки – это пожалуйста.
– Ох и натерпелись же мы тогда с ней, – недовольно проворчал старик. – С ребёнком затрат стало больше. Тут тебе и коляску, и игрушки, и питание… Но это так, фигня, справлялись…
А вот с людской молвой – не очень. Пусть в Руморе к легкомысленным людям относились проще, чем в том же Райском, от сплетен деваться было некуда. И были они далеко не самыми добрыми.
– Чего только про мою дочурку не болтали. Кого только в отцы Кирюши не нарисовали… – фыркнул старик, давая
Да и самому Харитону тогда пришлось не сладко, ведь и о нём, как о никудышном отце, проглядевшем дочурку, болтали всякое. Такое в любом другом городе ранит, чего уж говорить о месте, где живут слухами?
– Единственный, по кому не «прошлись» тогда окружающие, был Витька, – продолжил старец. – Видать, обаяние защищало от толпы идиотов.
Как оказалось, младший сын Харитона, отличавшийся отличными природными данными, обеспечившими ему приятную внешность и острый ум, был любим многими людьми.
Парню пророчили светлое будущее, ведь он тогда служил в городской полиции и прекрасно боролся с преступностью. А красавица-дочка местного владельца банка Урсула должна была стать его женой. По крайней мере, на предложение Виктора пожениться, она ответила «да». Но, к сожалению, до дачи свадебных клятв молодые люди так и не дошли…
– Эх…уж в ком, в ком я тогда не сомневался, так это в Витьке, – вздохнул Харитон. – И преступников ловил, и бабу знатную подцепил, и сестру от нападок людских защищал… А что в итоге? Позорно подох от рук какой-то продажной девки!
Последнее мужчина сказал с бурными эмоциями, подчёркивая, что испытывает не самые тёплые чувства к той, кто отнял у него сына. Впрочем, обстоятельства при которых умер Виктор, оказались весьма неоднозначными.
Пока Харитон ничего не сказал, я представил какую-то преступницу, отбивавшуюся от него оружием, пока бравый малый пытался её арестовать. Невольным делом мой разум обрисовал эту сцену с участием Алиски, от чего даже стало неловко. Причём проблема обстояла не в том, что я увидел в этой роли свою подругу, а в том, что почему-то, вспоминая её слова про убийства и всю эту конспирацию с именем, разум пришёл к предположению, что это могла бы быть и она.
– Ладно бы, убей его эта баба в какой-то там борьбе, – разрушая возникшие фантазии и мысли, продолжил возмущаться старец. – Худо-бедно, но погиб бы героем. Но нет же! Надо же было ему, без пяти минут женатому человеку, снять проститутку, которая затрахала его до смерти!
А вот это был уже настолько неожиданный поворот, что мой разум оказался сражён наповал. Разве возможно такое, чтобы мужчина погиб в постели с женщиной?
Хотя, наверное, да, раз уж такое случилось…
– И ведь знал же, идиот, что с этой девкой что-то не так! – продолжил негодовать Харитон. – Как там её звали?.. То ли Марисса, то ли Анфиса… Уже и не вспомню. Да и не важно это. Главное, что в постели с ней мужики и раньше дохли, но тогда никто ничего не доказывал. Но именно после смерти подняли такой шум, что держись!
Лишь тогда я осознал, что всё это время, особенно после такого как Харитон впервые заговорил о покойном сыне и обстоятельствах его смерти, Алиска регулярно вздыхала и охала. Она делала это весь вечер, а потому такое поведение успело уже стать привычным и попросту не воспринималось. Теперь же сомнений не было – именно она была «злодейкой» в этой истории.
– В общем, таким себе сыном и мужем я оказался, – прослезился старик. – Родителем и вовсе стал никудышным. Надеюсь, хоть дедом буду неплохим…