Открытия, войны, странствия
Шрифт:
— Есть мысль… Я знаю, где камень.
Колька — покоритель сердец
Петька поперхнулся простоквашей.
— Чт… Что?.. — Но договорить не успел.
Над подоконником выросла хитрая физиономия Мишки.
— Здравия желаю!
— М-м, — не очень радостно поприветствовал его Петька.
Мишка заглянул в комнату. Мать ушла к этому времени цедить молоко на кухню. Мишка прыгнул через подоконник, подошел к столу, ткнулся носом в пустой
— Тю-тю! — сказал Никита, запрокидывая голову, чтобы дотянуть из кружки последний глоток освежающей сыворотки.
— Идете? — спросил Мишка. Петька незаметно поглядел на Никиту. Никита, чуть помедлив, кивнул.
— Посмотрим, что там у вас… — равнодушно сказал Петька. Решать он обыкновенно привык сам, но в тех случаях, когда надо было много думать, ничего не поделаешь — решал Голова, то есть Шар, то есть Никита.
Мишка ухмыльнулся:
— Светка говорит — нехорошо! Ля-ля-ля! Владька — не твое дело! Светка — маме скажу, как не стыдно! Ха! Владька — это ж по согласию!
— Граф Монте-Кристо будут, — коротко перебил Никита.
Петька потом всю дорогу пытался спросить у него, что он такое брякнул про камень. Но мешался под ногами Мишка.
Вдобавок им обоим, кажется, хотелось поглядеть, как это Колька тетки Татьянин будет целовать Кравченко. А если точнее — не как будет целовать Колька, а как эта Егорова, Светка самая, «ля-ля-ля» и прочее. Не то чтобы даже «ля-ля-ля», а так это — бывает иногда интересно взглянуть…
Владька не поздоровался с ними. Но примиряться никто и не собирался. Мишка ж был секундантом, а это совсем иное дело, чем быть противником, так что Мишка оставался как бы нейтральным.
— Тихо, — сказал Мишка. — Светки нет?
— Светку мать зазвала ужинать, — сообщил Владька.
Петька подумал: жаль, что зазвала. Но так это — мимоходом подумал. Даже сам не заметил когда.
Мишка впереди, остальные за ним пробрались огородами к амбару.
На сеновале пахло прелью.
— Быстро, чтоб никто не выглядывал, — скомандовал Мишка.
Петька и Никита облюбовали себе место рядышком, ближе к лестнице, которая вела на сеновал. Глубоко зарылись в пыреистое сено и долго чихали все четверо, пока наконец успокоились.
Прошло немало времени, так что Петька даже начал скучать, прежде чем внизу послышался Колькин голос и какое-то шебуршанье.
Спустя несколько минут над лестницей показалась кучерявая голова Кравченко. Ну, ясно, Кольке с его дытанами нельзя взбираться первому.
— Ой, как страшно! — сказала Кравченко, аккуратно усаживаясь на сено.
Колька, прежде чем сесть, тревожно огляделся: Владька и Мишка должны были присутствовать здесь по уговору.
— Ну, давай, что ли, — сказал Колька и тщательно шмурыгнул носом.
Все-таки уговорил он эту городскую…
Кравченко зачем-то
— Только ты глаза закроешь, ладно? Так всегда делают, я знаю.
Вечно эти девчонки пообещают что-нибудь, а потом одно, другое. И вечно им кажется, что они все знают.
— Ладно… — легко согласился Колька.
— Шесть раз? — переспросила она.
— Что я, считать не умею?
— Ну, целуй, — сказала она, подставляя губы.
— А что ты сама глазеешь? — возмутился Колька, едва раздался звук его первого в жизни поцелуя.
Кравченко удивилась.
— Мне страшно!
— Может, мне тоже страшно, — резонно заметил Колька.
— Ну, смотри и ты, — обиделась она. — Только все это уже Совсем не так… — Голос ее дрогнул.
— Вот еще, — сказал Колька. — Не все равно тебе? Уговор дороже денег.
: Она рассердилась.
1 — Не знаю я никаких уговоров! Целуй тогда быстро. И больше я никогда не стану целоваться с тобой. Меня Слава в Челябинске целовал, так все по-другому было. Грубый ты!
— Что я, кутенка, что ли, целую! — в свою очередь возмутился Колька.
Она от злости забыла про страх и зажмурилась.
— На!
Колька сердито чмокнул ее в губы.
— Два! — сказала она. Потом: — Три! Четыре! Фи! Какой ты неуклюжий!
— Ты, что ли, уклюжая? — справедливо изумился Колька.
— Какой гадкий! И не буду я больше целоваться с тобой! Совсем не нужно мне твоих ягод! — Она сделала движение, чтобы подняться, — У! Вовсе ты не мальчишка! У тебя даже штаны с разрезом!
— Я вот щас как тресну! — оскорбился Колька, задетый за живое. И даже размахнулся.
Она отпрянула, испуганная, заплакала и хотела кричать, но когда увидела, что бить он все-таки не собирается, только уткнулась лицом в ладони и заревела.
Колька присел рядом, верно полагая, что когда-нибудь да кончатся же эти хныканья.
Хныкать она перестала, но слез не утерла с лица, и в молчании они поцеловались еще раз.
Спускался Колька вторым.
И когда Петька выглянул через щель в крыше, они рядышком шагали по тропинке в сторону сопляковской усадьбы.
Владька тоже посмотрел в щель и начал спускаться.
Мишка, подмигнув, спросил у Петьки:
— А ты бы Светку стал так? Я бы за здорово живешь!
Но Петька ни с того ни с сего вдруг так двинул ему под дых, что Мишка отлетел на сено. Отлетел, спружинил, и не успел Никита глазом моргнуть, как точно по такой же траектории, только в обратную сторону, отлетел Петька. Никита прыгнул между ними.
— Вы что?! Я сейчас…
Опять выскочил наверх Владька.
Петька стиснул зубы.
— Ты что, приходишь на чужой двор со своими законами?! Да? Давай! Если яе трус! — подступил Владька.