Открытый брак
Шрифт:
Время пролетает молниеносно. Помимо белоснежных тарелочек с золотистым ободком мое внимание привлекает чайный сервиз, масленка, форма для выпекания и барные аксессуары в виде штопора, шейкера и ведер для льда.
Я посматриваю на часы, проверяя телефон. Журавлёв действительно прекрасный консультант, носильщик и водитель, но изредка в сознание прорывается здравый смысл, напоминая, что чувства от его компании смешанные, а придуманный повод развлечься — как минимум слабый.
— Назад поведешь ты, — заявляю, когда мы спускаемся
Загрузив покупки в багажник, слышу звонок мобильного телефона. Вздрагиваю, будто просыпаясь ото сна, но тут же выдыхаю, когда замечаю на экране номер Лили.
Сбросив вызов, обхожу автомобиль и, цокая каблуками, направляюсь к передней пассажирской двери. Дома ждёт тёплый плед, книга, умиротворение и безопасность…
Дёргаю ручку, кривлюсь. Пролетающая мимо мушка рушит все планы, когда целится прямиком мне в глаз, вызывая неприятное жжение и дискомфорт.
Я часто моргаю, по щекам текут слёзы. Несмотря на это — легче ничуть не становится.
— Вот зараза…
За спиной раздаются шаги. Журавлёв захлопывает багажник, направляясь прямиком ко мне.
— Покажи, Полин. Что там?
На пустой парковке мужская близость вызывает легкое замешательство и тревогу. Я усердно мотаю головой, когда Саша возникает перед моим лицом. Лучше буду мучиться, но не дам к себе прикоснуться.
— Что-то в глаз попало. Сейчас пройдет.
Голос звучит тихо и жалостливо. Хочется тщательно умыться холодной водой, да только я не в состоянии сделать и шага.
Изображение перед глазами размывается и плывёт. Я не вижу реакцию Журавлёва, но отчего-то чувствую, что он наконец-то нервничает и заводится после отказа.
— Я видел тебя голой, трахал, — проговаривает с особым темпом и расстановкой. — А ты стесняешься показать мне, в чём проблема?
Резкие слова безжалостно тормошат воспоминания и бьют почти что наотмашь. Я упоминала что-то об адекватных взрослых людях? Забудьте.
Обхватив ладонями мои щёки, Саша пристально всматривается в лицо. Трогает нежно, дышит часто. В ноздри вбивается ставший уже привычным аромат дорогой туалетной воды, и я судорожно втягиваю его в себя с каким-то ненормальным и дурацким удовольствием.
— Что ты себе возомнил?
За рёбрами поднимается буря. От тепла мужского тела ведёт из стороны в сторону, будто от крепкого виски, но дело в том, что я абсолютно трезва.
— Мы с тобой не трахались, — чеканю строго.
Следует ухмылка. Пальцы невесомо касаются уголка глаза. Я дёргаюсь и пытаюсь отпрянуть, несмотря на помощь.
— Эмоционально я была с мужем, физически — с тобой. Суть в другом. Это абсолютно ничего не значит. Игра воображения, эксперимент.
Не знаю, что именно предпринимает Саша, но моментально становится легче. Уходят и боль, и жжение. Только слёзы автоматически продолжают катиться по щекам.
— На примере: ты — как живой вибратор, но только…
Осекаюсь,
— Только что?..
Различаю контуры, фокусируюсь. Отмечаю чересчур стиснутые челюсти, хмурые брови и полыхающие адским пламенем карие глаза.
При всем желании — я могу надавить на Наиля и в любой момент озвучить, что мне неприятна новая компания. И всё закончится. Одним лишь махом. Беда в том, что, наверное, мне недостаточно претит это общение.
— Только… теплее, наверное? — невозмутимо пожимаю плечами. — Вот и все различия.
Журавлёв неприкрыто потешается с моего ответа. Растягивает губы в улыбке, приближается к лицу. Бодает мой лоб. Глубоко втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, будто не только в моей грудной клетке не хватает кислорода.
— Поля, Поля… Ты откровенно-паршиво врёшь.
Качает сильнее, как маятник, а сердечные удары работают в сумасшедшем бесперебойном ритме.
— Я же знаю, что разница между мной и вибратором есть. И ты тоже знаешь об этом.
Вскидываю брови, хмыкаю. Отпускаю руки вдоль туловища, когда горячее дыхание нещадно опаляет губы.
Можно ли без последствий открыть брак, а потом тут же его закрыть? Не будет ли тянуть и хотеться повторения? Не появится ли привыкание и не потеряется ли вкус к обыкновенной интимной жизни двоих после излишней остроты?
Шагаю назад, но Саша перехватывает меня за запястье. С силой сжимает, нащупывая гулко колотящийся пульс. Боюсь ли я, что он догадается и поймет, какое влияние на меня имеет? Скорее, да. Мне точно не всё равно.
— У тебя всё в порядке с логической цепочкой? Ты то неделями игнорируешь, то настойчиво трогаешь…
Примитивные действия — развернуться, открыть дверь и сесть на место, кажутся нереальными. Я прямо указываю на то, что явное невнимание меня глубоко задело.
Журавлёв реагирует на это расширившимся зрачками и открытой озорной улыбкой.
— Я же понимал, что за излишнюю настойчивость ты мне если и дала бы ещё раз, то только по лицу. Предоставил время остыть.
Хочется в очередной раз возмутиться, но подаренная свобода заставляет меня заткнуться. Я растираю онемевшее запястье и лишь насмешливо благодарю.
Глава 39
— Пока-пока!
Взмахиваю рукой, прощаюсь с Журавлёвым и скрываюсь за тяжелой металлической дверью, которая одним глухим ударом отрезает ответ.
Счастье, что у подъезда мне удалось встретить соседа. Он живёт на одном этаже с нами. Вежливый, тихий. Увидев меня с коробками и пакетами, тут же согласился помочь, избавив от ненужного продолжения с Сашей.
Поставив покупки в прихожей, направляюсь в ванную комнату. На половине пути начинаю раздеваться, стаскивая через голову майку, переступая через брюки и расстёгивая застёжку бюстгальтера.