Открытый мир
Шрифт:
— Два мефяца! — резко поравнявшись со мной, она крикнула обвинение мне прямо в лицо. А в следующую секунду мои стопы оторвались от земли и меня перевернуло вниз головой. Следующую фразу девушки я так и не услышал, поскольку меня вновь макнули в сугроб, как нашкодившего щенка. Телекинетическая хватка вокруг меня тут же исчезла, хвала ей хотя бы, за это.
Я тут же выбрался из сугроба, яростно отряхиваясь от снега. Едва не рыча, я каким-то чудом пересилил желание слегка придушить девушку-телекинетика… для начала. Как это всё знакомо, чёрт подери. Раньше это желание пропадало у меня только после того, как мои ладони оборачивались вокруг её шейки — обнаруживая
От этой мысли я странным образом, восстановил спокойствие. Похоже, некоторые вещи не меняются никогда.
— Куда ты делфя!? — девушка ткнула в меня жестом, одновременно обвиняющим и угрожающим. Взглядом она словно предупреждала, что к себе она меня сейчас не подпустит. Лицо её сделалось холодным и сердитым, она горделиво задрала нос. И она опять начала отчаянно шепелявить. Я вдруг обратил внимание, что всё это время она старалась держать губы сжатыми как можно крепче. Что тут, чёрт подери, за два месяца случилось?!
— Шура, — всерьез озадачился я, — Ты чего это, шепелявишь!?
— Не твоё фобачье дело! — озлилась девушка.
— Зубы покажи, — проигнорировал я недружелюбный тон, убедившись, что дело нечисто. Помнится, ещё покойный Серёга рассуждал, что проблемы с зубами станут первым для людей приветом после потери доступа к нормальному здравоохранению. Смешно сказать, но начала кариеса первый дружественный мне «читер» боялся в разы больше, чем даже горгулий. С последними хоть было понятно, что делать. Гм, бежать.
Хотя у Шуры был явно не кариес. Судя по тому, что успело мелькнуть перед глазами, она рассталась с одним из передних зубов и ещё парой соседних. Ясно теперь, почему она такая сегодня лютая. Она и так бешеная была, а уж без ряда зубов-то…
— Отфтань! — зелёные глаза девушки-телекинетика сердито сверкнули, словно я своей репликой оказался близок к тому, что довести её до белого каления.
— Я сказал покажи! — рявкнул я, сначала решив выбивать клин клином, но затем всё же, чуть сдал назад и более ласковым тоном спросил, — Кто обидел?
— Никто, — огрызнулась блондинка, тут же начав стеснительно поворачиваться при моём приближении спиной.
Настолько, что я был вынужден начать обходить её по кругу, пытаясь заглянуть девушке через плечо. Какой мыслительный процесс происходил в это время в головах её сопровождающих, я боялся себе даже представить. Это были какие-то эмоциональные качели…
Я и сам иногда по её тону не мог разобраться, хочет она меня убить или приласкать. У её союзников задача была ещё сложнее — понять, я друг или враг? Тот же Дед проводил меня совершенно диким взглядом, когда я спокойно подошёл к девушке, чтобы заглянуть ей в лицо. Остальных шокировало не меньше. Да уж, неслабо блондинка их выстроила, пока водилась с ними вместо Айгуль. Наверное, они считали Шуру за кого-то вроде гремучей змеи — и тут такой поворот, от совершенно неизвестного типа!
— Ёлки бешеные, — выдавил из себя Дед, когда я поравнялся с девушкой-телекинетиком и ничтоже сумляшесь попытался опустить ей локти, которыми она закрылась, — Парень, ты самоубийца нафиг?
— Не смотри! — заявила она, отворачивая подбородок от меня в сторону.
— А кто у нас доктор? — спросил я, — Шура, мне тебе новые зубки вырастить — что два пальца об… ладно, не будем об этом. Да стой же ты смирно, кому сказал?!
Памятуя о том, насколько «гостеприимна» магическая среда Земли, я даже сейчас
— А сейчас у тебя немножечко онемеет челюсть, — строго и по деловитому заметил я, словно уже нацепил на себя белый халат. Впрочем, присказка что мол, кто первый халат нацепил — тот и доктор, она была не про дурку сказана. Кажется… кажется, она про меня была, гм.
Шуре вдруг стало поздно передумывать — моя ладошка практически приросла к её коже, слившись с ней подобно частям тела Сиамских близнецов. Судя по мелькнувшему в зелёных глазах паническому выражению, до неё тоже внезапно дошла вся прелесть этой ситуации. Моё сознание скользнуло вперёд, и я ощутил живые и дышащие, клетки чужого тела как свои собственные.
— Осторожно! — вдруг встрепенулась Нора, — Смотри внимательно, Виктор — тебе может встретиться там ещё кое-кто.
Справедливость её слов я ощутил сразу же, как только охватил своим сознанием всё большие области чужого тела, продолжая пока пассивно наблюдать за жизненными процессами. Детёныш метаморфа, каким я оставил его здесь, на Земле…
Погружённый в глубокую спячку, он даже не шелохнулся, когда я осторожно коснулся его крохотным щупом своего энергетического поля. Я тут же ощутил инстинктивный страх и отпрянул, опасаясь ему навредить. Что-то с его развитием было совсем не в порядке. Совсем не в порядке… Небольшое облачко особенной энергетики, свойственной лишь метаморфам, было даже меньше, чем у детёныша Наи в тот момент, когда тот пробудился на моих глазах впервые.
— Нора? — нервно спросил я.
— Ему недостаточно магической энергии, чтобы он мог полноценно развиваться, — вынесла неутешительный вердикт Нора, — Ты и сам с большой неохотой высовываешь нос за пределы тела. Подумай, каково тут ему? Наверняка, с самого рождения он был окружён непроглядной тьмой. Неудивительно, что у него даже разум пока не пробудился. Какой разум, когда у тебя сенсорная депривация?
— Не объясняй мне значение последнего слова, — мысленно вздохнул я, — Я понял. Это всё равно, что ты слеп, глух и лишён осязания одновременно. Что делать будем?!
— Исправлять чужую дурь, — буркнула собеседница, — Детёнышу нечего делать так далеко от Эпицентра, где маны должно быть достаточно. Надо туда идти — что ещё я могу тебе посоветовать?
— Сейчас? — уточнил я, всерьёз готовый прямо на месте усыпить девушку-телекинетика и ломиться обратно в город.
— Думаю, мы можем немного потерпеть. Ровно столько, чтобы сходить с будущей мамой домой и дать ей проникнуться своим положением, — высказалась Нора, — Лучше если она будет нам содействовать вместо того, чтобы от нас отбиваться в панике, как ты думаешь?