Открытый научный семинар:Феномен человека в его эволюции и динамике. 2005-2011
Шрифт:
Клеопов Д.А.: Но это различение предваряло мой вопрос: откуда помыслу взять энергию? Только у самого подвижника. В конце концов, подвижник принимает решение, какие ростки, какие помыслы заслуживают продолжения, а какие нет. Мне было интересно, откуда берется на начальных степенях дискретное время? А все очень просто. Принимается некое решение о том, чему дать развитие, ход, а чему не дать. И, таким образом, раньше всякой мистики возникает дискретное время. Это то время, которое как «кайрос», противоположное времени как «хронос».
Хоружий С.С.: Нет, это как и в случае
Клеопов Д.А.: Но если это стратегии спасения и обoжения, наверное, можно?
Хоружий С.С.: Так, Павел совершенно корректно с самого начала ограничил ту область, в которой действительно можно всерьез прослеживать феномен дискретной темпоральности как очень специфическую область высших ступеней опыта. А область вне каких-либо ступеней, просто область решений «да» и «нет» не имеет никакого отношения к этому. Причем тут темпоральность?
Сержантов П.Б.: Я бы хотел добавить, если можно, к тому, что Дмитрий говорил здесь об аристотелевских понятиях — дюнамис, энергия, энтелехия. Это имеет отношение к вопросу. Время конституируется энергией. Энергия бывает у человека разной. Когда человек меняется, его энергии меняются. Если человек восходит по этим ступеням к своей антропологической границе, к обoжению, его энергии деэссенциализируются, деэнтеллехизируются и дюнамизируются. Ужасные слова говорю, да? Энергии приближаются к понятию «дюнамис». И это дает в итоге дискретную темпоральность. Так что то, что Вы говорили, здесь звучало, но только в других терминах — деэссенциализации или размыкания.
Рупова Р.М.: В конце доклада прозвучало то, что ангелы движутся циклично. Но порочность этой формы была выявлена на помыслах, которые носят циклическую природу.
Как это соотнести?
Сержантов П.Б.: В ходе доклада я говорил про это, но подчеркивал, что это не имеет никакого отношения к исихазму. Этот текст взят из псевдо-Ареопагита. И меня удивляет, почему Каллист Уэр именно ему уделяет какое-то особое внимание, хотя митрополоит
Каллист — большой специалист именно по исихастской традиции, он мог бы обратиться к понятию о времени в исихастской традиции, а он, тем не менее, почему-то обращается к
Ареопагиту. Мне кажется, что тут есть какой-то момент античного наследия. Как то, что мы находим у Оригена. Ориген говорит, что после воскресения люди будут обладать сферическими телами. С точки зрения современного человека — это глупость. Конечностей не будет, человек будет шариком, как это уже звучало на семинаре. Но с точки зрения античности это совершенная форма человека. Мне кажется, что вот рассуждения Ареопагита из того же самого разряда. Это символ времени. Это не его геометрия, не антропология. Это совсем другое.
Хоружий С.С.: Да, это символический дискурс. Друзья, думаю, на этом мы завершаем наше заседание. Поблагодарим Павла Борисовича.
07.10.09
Хоружий С.С.: Сегодня у нас доклад Татьяны Александровны Касаткиной по антропологии Достоевского. И я должен сказать в качестве малого предварения, что я особое значение придавал бы появлению в наших заседаниях Татьяны Александровны, этому докладу и нашему дальнейшему сотрудничеству. Наш семинар пока что постыдно мало работает с одним очень нужным антропологическим полем, с тем богатейшим антропологическим материалом, который в себе несут дискурсы изящной словесности.
Мы уже были на территории Академии художеств, здесь недалеко, заседали и в Центре современного искусства. И антропологию разнообразных культурных практик понемногу уже вовлекаем в свою орбиту, учимся с ней работать. Она уже состоит в нашем активном рабочем фонде. Но антропология, воплощенная на страницах мировой литературы, — это тот антропологический фонд, который формирует существенным образом и нашу собственную антропологию. Он продолжает быть чрезвычайно действенным антропологическим фактором, не говоря уже о собственно его антропологическом содержании. Поле это большое, нужное, а у нас оно было пока совершенно на периферии.
Мы никогда не ощущали нашего рабочего русла частью постмодернистской антропологии, поэтому практически не касались тех антропологических разработок, которые в ней присутствуют. Скажем, одна из самых популярных и сегодня активно присутствующих в культуре версий антропологического дискурса — это идеи, методы и приемы антропологического мышления, которые представлены у Ролана Барта. Как раз там развит некий инструментарий, с помощью которого достаточно эффективно антропология извлекается из изящной словесности. Мы знаем проделанный Р.Бартом анализ рассказа
О.Бальзака «Сарразин». Это классический пример: берется бальзаковский текст и из него извлекается полнейшая антропология. Вот этим мы и должны владеть. Это напрямую касается тематики нашего семинара. Но пока мы этим пренебрегали. Я думаю, что такая ликвидация безграмотности с помощью Татьяны Александровны [Касаткиной] у нас начнет происходить.
Напомню, что в качестве пролога, предварения мной был сделан доклад опять-таки по антропологии Достоевского. Уже там на моем кустарном, импровизационном уровне была эксплицирована основная рабочая проблема, возникающая при подходе «в лоб»: как извлечь из художественного текста его антропологическое содержание? Нужны какие-то приемы.
Нужна определенная герменевтика, а не просто искусство толкования; нужно искусство антропологического истолкования текста изящной словесности. Когда я занялся «Братьями
Карамазовыми», то каким-то образом попытался представить вариант такой герменевтики, исходя, что называется, из подручных материалов, из бахтинского подхода.
Это тот пролог, который был в работе нашего семинара. Для меня необычайно интересно будет услышать, какова та, уже не импровизационная, а вполне профессиональная герменевтика, которой владеет Татьяна Александровна. Спасибо! Представляю слово