Открывая глаза

Шемелева Екатерина

– Хватит! Девять часов! Пора домой.

– Без десяти.

– Кира?! Ты еще здесь? Я думал, что один остался… Ну, собирайся, подвезу тебя.

Она с благодарностью посмотрел на коллегу:

– Спасибо. Ты прав, надо идти.

Витя быстро впрыгнул в пальто и, на ходу застегиваюсь, подошел к Волковой.

– У Славы оранжерея, а я не видел, – он запустил руку в фиолетово-красного растение. – Симпатично, очень даже…Ой, отломилось.

Кира обернулась и увидела в руках у Табаринова отросток высотой около 15 см, с несколькими мелкими листьями с красной каемкой.

– Я только прикоснулся! – он удивленно вертел веточку между большим и указательным пальцами. – Давай Славе не скажем:

смотри, какой цветок раскидистый, он даже не заметит. Ели что – виновата уборщица.

– Правда незаметно. Можно мне? – Кира вопросительно посмотрела, протянув руку, и Витя передал ей отросток. – Я себе возьму.

– Заберешь домой кусок куста?

– Да, – перед глазами всплыла картина: как будет хорошо оживить спальню растением в красивом горшке.

– Не хочется тебя расстраивать, но у ветки нет корней.

– Тогда в воду поставлю. Мне нравятся эти листья, посмотри, какой необычный цвет.

– Кажется, кое-кто совсем заработался! Поехали.

Витин Ауди под клубный хаус за 15 минут домчал Киру до дома. По дороге коллега успел дважды поговорить по телефону, рассказать Кире, где купить хорошие часы и угостить ее фундуком, припасенном в бардачке. Кира почувствовала себя совсем вялой на фоне Табаринова, который, казалось, везде чувствовал себя в своей тарелке.

Дома спать неожиданно расхотелось. После душа в теле поселилась бодрость, совсем ненужная в одиннадцать с небольшим часов. Кира попыталась залипнуть в телевизор, но, так и не выбрав канал, выключила ящик. Социальные сети пестрили смешными картиночками и идеальными фотографиями неидеальных знакомых. Судя по ленте, жизнь вокруг была красивой, вкусной и стремительной. Кира вздохнула и обвила колени руками. Одиночество, все чаще ощущаемое ею в последнее время, становилось невыносимым. Взгляд упал на пустой подоконник, освещенный уличным фонарем. Цветок!

Пара часов в сумке не навредили кусочку растения, только теперь подкладка источала слабый сладковатый запах. Горшок с землей с сентября стоял за занавеской, ожидая подселенца: она нарочно не стала выкидывать почву после засохшей фиалки. Тогда она рассчитывала посадить новую через несколько дней.

Кира вырыла небольшое углубление и аккуратно опустила веточку. Школьный курс ботаники подсказывал, что Витя прав: глупо втыкать ветку и надеяться, что она пустит корни. Но ей необъяснимо сильно захотелось посадить это чудное растение у себя, а пропорционально силе желания снизилась критичность мышления. Поэтому она полила землю, пшикнула водой из распылителя на листочки, села рядом с окном и представила, как через месяц—другой на ее подоконнике будет целый куст. Как у Славы.

Ночью Кира надеялась не увидеть снов. Точнее надеялась не стать участницей своих странных фантазий со Славой Чебановым в главной роли. Даже до жути реальные сновидения остаются сновидениями, они не должны так сильно влиять на человека. Надо включать разум, в конце концов! … Вот бы просто заснуть, провалившись в темноту, утром разжать веки под звук будильника и не вспомнить ничего. Никаких снов. До двух часов ночи вглядываясь в застывший ночной пейзаж спального района, она наконец устала мучить себя мыслями, и лежа в кровати решила: нужно собираться в кучку. Ведь когда-то все было по-другому.

Очнулась Кира под ярким, но холодным светом солнца, стоя около кучи огурцов. Рядом на столе были наваленные другие овощи разноцветно-грязными горками: красные помидоры, желтый и оранжевый болгарский перец. Мужчина с затуманенным взглядом продолжал свою речь, обращаясь к ней:

– Все своими руками! Каждую травинку знаю! Вы, девушка, не стесняйтесь, выбирайте, я всегда здесь беру.

Кира с недоумением посмотрела на овощи, продавщицу в выстиранном переднике. Справа, слева, сколько

можно было увидеть, стояли другие торговцы с разным съедобным товаром. Место напоминало городской рынок в выходной день. Позади Киры ждали очереди две бабульки с подрагивающими в такт подбородками. Девушка покачала головой:

– Нет—нет, спасибо.

– Постойте, лучше не найдете для вашего салата! – заволновалась продавщица и кинула злой взгляд на мужчину с расфокусированными зрачками – Или этот вас отпугнул? Не обращайте внимания!

Кира поспешно отошла от прилавка. Толпа хаотично двигалась в разные стороны и, потолкавшись, девушка оказалась у большого крытого здания. Детские воспоминания подсказывали, что там продают мясо, рыбу и молочку. Выдохнув, она постаралась вспомнить, как оказалась в середине сна и почему очнулась только сейчас. Постепенно сознание начало воспроизводить кадры: утром была суббота. И вечером на ужин должны прийти коллеги…зачем? Что отмечать с коллегами: день рождения? Кира родилась в апреле. Повышение? Смешно. Девушка походила взад—вперед вдоль здания, скрестив руки на груди: в пальто было прохладно. Ответ резко возник в голове: конечно же – День спасения Вишни, именно ради него весь офис хочет собраться у Волковой в гостях.

– Что?! – вслух удивилась Кира, вздрогнув всем телом.

Какая еще вишня? Сущий бред.

В Киру на полной скорости чуть не врезалась бабка с огромными баулами, заставив ее отпрыгнуть назад.

Во cне, конечно, все возможно. И День спасения вишни – не худшая глупость, хотя и не повод собираться дружным коллективом. На новогодний корпоратив еле—еле половина приходит, а тут вишня…

Кира поймала себя на том, что опять заснула, уже зашла в здание и с интересом разглядывает куриные ножки под выпуклым стеклом прилавка. Она потерла ладони, возвращая контроль за происходящим. Кира похолодела от одного воспоминания о своре агрессивных питбулей и решила контролировать каждое свое движение, каждую мелькнувшую мысль. Сон нельзя пускать на самотек.

Но дело было не только в страхе. В помещении действительно оказалось холоднее, чем снаружи. Кира посмотрела на покрасневшие руки и, зажмурившись, представила их в черных кожаных перчатках. Через мгновение перчатки появились: красивые и гладкие, они приятно скрипели, стоило сжать пальцы. Кира улыбнулась: получилось! Даже без помощи Славы.

Последний раз она была на рынке лет 7 назад: теперь не было необходимости, в супермаркете есть все, что душа пожелает, а на крайним случай рядом с домом располагалась фруктовая лавка. Поэтому Кире захотелось побродить по шумным рядам, тем более что настолько живых людей во сне она еще не видела: они кричали, зазывали покупателей, яростно спорили и явно целенаправленно перемещались по павильону. Но Кира пыталась смотреть на них как на персонажей компьютерной игры в трехмерной реальности. Все эти люди ненастоящие, хотя ведут себя как вполне живые: больно толкаются, и неприятно пахнут. Она остановилась у прилавка с мясом, над которым висели настоящие коровьи головы. Интересно, кто те безумцы, которые их покупают? Кира внимательно разглядывала мертвые полузакрытые коровьи глаза и чувствовала, как ей становится не по себе.

– Девушка, вам голову? – раздался голос продавщицы. – У меня разные есть.

Кира хотела отказаться, но почему-то пошла за женщиной вдоль длинного прилавка. Вверху на крюках висели нанизанные головы и продавщица, вытерев руки о фартук, перечисляла:

– Коровья, свиная, опять коровья – но помоложе, теленочек, эту свиную за половину отдам, тут человеческая…

На крюке висела голова девушки с закатившимися глазами и открытым ртом. Зубов не хватало. Кира отскочила назад.

– Интересует, чья голова-то? – деловито осведомилась продавщица.