Открывающая путь
Шрифт:
Громкий стук в дверь заставил Арину вздрогнуть. Она подскочила с постели, накинув халат, выскочила в сени.
– Кто там?
За дверью послышался знакомый голос, который не предвещал ничего хорошего:
– Арина Владимировна, откройте, пожалуйста.
В дом вошли мужчины: следователь Антон Сергеевич и участковый Павел Юрьевич.
– К Новому году готовитесь? – живо поинтересовался Антон Сергеевич, вытирая ноги о коврик у порога и проходя на середину кухни, к столу.
Арина не поняла, на что следователь намекает, и озабоченно ответила:
– Да.
– Я не о школе. Я о вас лично. Во дворе, смотрю, у вас возле крыльца сосенка пушистая стоит.
– Да? – искренне удивилась девушка, – Ну, тогда это, наверное, Миша позаботился. Я еще сама не видела.
– Понятно. Тогда, может быть, вчера вечером соседа видели? Уходил он куда-нибудь или, может, его кто навестил?
– Видела, – спокойно ответила Арина и рассказала все, что смогла рассмотреть, стоя вечером у окна.
– А во сколько вернулся, не подскажете? – быстро бросил следователь, не отрываясь от записей в блокноте.
– Да вы что, Антон Сергеевич, на полном серьезе полагаете, что я всю ночь у окна простояла? Вой волчицы прекратился, Андрей Ильич из виду скрылся, я и отправилась спать.
Павел Юрьевич во время беседы следователя с девушкой стоял у окна и рассматривал территорию соседнего двора.
«Да, давно хозяйская рука ко двору не прикасалась, – констатировал про себя участковый. – Дверь на сарае покосилась, возле сарая небольшая кучка чурок лежит. Игорь так и не справился до конца с дровами, не успел до снега. Расшатанные перила у крыльца ждали, когда ими займутся заботливые руки».
Арина, ответив на все вопросы следователя, отчего-то разволновалась, и у нее от предчувствия беды засосало под ложечкой.
– А что случилось-то? А то все расспрашиваете, расспрашиваете и ничего не объясняете, – в голосе девушки проскальзывали нотки беспокойства.
– Убийство у нас, Арина Владимировна. Вот ищем и опрашиваем возможных свидетелей.
– А кого убили-то? И вы что, Андрея Ильича подозреваете?
– О, сколько вопросов! – оживился Павел Юрьевич, отрываясь от окна.
Антон Сергеевич ответил спокойно, даже, как показалось Арине, совершенно обыденно:
– Григория Суркова нашли мертвым, недалеко от своего дома, – немного помолчал и добавил, – Арина, еще один вопрос: вспомните, у Андрея Ильича, когда он вышел из дома, было что-нибудь в руках?
Арина словно наяву увидела мужчину, стоящего под падающим снегом, успокаивающего волчицу.
– Нет, знаете ли, ничего не было. Потому что он вышел в распахнутой фуфайке и застегнул ее уже на улице. Руки у него были совершенно свободны.
Павел Юрьевич хмыкнул и произнес:
– Ну, ты как маленький, Антон Сергеевич, если он готовился к убийству, то, скорее всего, заранее припрятал где-нибудь орудие для совершения преступления.
– А как убили этого Суркова? – живо осведомилась Арина.
Следователь решил удовлетворить любопытство девушки:
– Криминалист разбирается. Но рана на шее у Григория очень уж странная. Словно зверь свой клык ему в горло
– И вы полагаете, что это убийство совершил Андрей Ильич? У него была очень веская причина, чтобы с Сурковым посчитаться? – из Арины, как из рога изобилия, сыпались вопросы, и она надеялась, что следователь удовлетворит ее любопытство.
– Разберемся, – уклончиво ответил Антон Сергеевич, поднимаясь из-за стола.
Ранние гости ушли, Арина, перебирая в памяти разговор, сидела у стола, подперев кулачками голову.
«Это что же получается? Вначале лесник убил девушку по неосторожности, а теперь решил убивать преднамеренно? Что за всем этим кроется? Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая».
Беспокойные размышления девушки прервала Клавдия Захаровна, женщина, у которой Арине пришлось пожить какое-то время, пока ремонтировали ее квартиру. Она вошла уверенно в дом и, столкнувшись с живым и встревоженным взглядом Арины, тепло поприветствовала девушку:
– Доброе утро, Арина. Вижу, тебе в выходной поспать не дают ранние гости? А я вот тут с утра со стряпней возилась, горячих пирогов тебе на завтрак принесла, – тетя Клава прошла к столу, поставила на него небольшую корзинку и отправилась к вешалке раздеваться.
– Здравствуйте, Клавдия Захаровна, – ответила Арина, обрадовавшись бывшей хозяйке, проворно соскакивая со стула и включая чайник.
– Лесную красавицу видела или не выходила еще в двор-то? – живо поинтересовалась Клавдия Захаровна.
– Нет, еще не видела.
– Понятно, констатировала женщина и пояснила: – Вчера машину откомандировали в лес за елками, ну, то есть за сосенками, елки-то у нас поблизости не растут. А вот ведь привычка, раз дерево предназначено для новогоднего праздника, так елкой его и называем. Ну да, – продолжала рассказ Клавдия Захаровна, проходя к столу, – Миша твой поехал помогать сосенки грузить, его Лариса Петровна попросила доставить деревце для новогодних праздников в школу. А мой-то Роман Семенович сам по заказам сельчан сосенки приготовил, оставалось дел-то – погрузить да доставить в село. С погрузкой справились засветло, а на обратном пути машина зарюхалась в сугроб и забуксовала, так что мужички приехали уже под утро. Миша, видно, не стал тебя будить – что зазря тревожить, сосенку оставил, правильно рассудив, что сама все увидишь.
Пока женщина рассказывала, Арина слышала ее голос словно через вату в ушах, у нее из головы не выходил разговор со следователем. И как только женщина замолчала, Арина полюбопытствовала, разливая по чашкам чай:
– Клавдия Захаровна, а что тогда, три года назад, случилось в лесничем доме?
– Ты про Андрея, что ли, спрашиваешь? – поинтересовалась женщина, подув на бокал с горячим чаем и, отпив глоток, вернула бокал на стол.
– Да, про него, – подтвердила Арина и, сев за стол, внимательно посмотрела на тетю Клаву, всем своим видом показывая, что она долго готова слушать ее рассказ.