Открывающий двери
Шрифт:
— Традиция ислама во многом повторяет известный уже сюжет. Гордый ангел, не пожелавший подчиниться Аллаху, был изгнан и стал джинном. Или, если угодно, шайтаном. Хотя звали его Иблис. Ему позволено бродить по земле в ожидании Судного дня и досаждать людям, испытывая их.
Впрочем, если вам удастся раздобыть запечатанный сосуд с джинном, или волшебную лампу, то можно извлечь из этого пользу… так утверждал некто Аладдин.
Он с улыбкой переждал смех и продолжил:
— Теперь обратимся к индуизму. Теория гласит, что существует три вида демонических существ: асуры, ракшасы и пишачи, противостоящие богам, людям и питарам, которые суть
Асуры — это падшие боги, низвергнутые за свои дурные качества и зависть, поэтому они стали противниками богов или суров, получив за это своё имя. Ракшасы — племя злых демонов, питающихся плотью и ведущих ночной образ жизни. Хуже ракшасов могут быть только пишачи — «пожиратели мяса», «упыри», «нежить» из свиты Шивы. Главным вожделением пишачи является разрушение плоти людей, истребление их сущности, хранящей в себе жизнь. Но они стараются пожрать даже плоть покойных, поэтому приверженцы индуизма всегда спешат предать огню погребального костра тела усопших до наступления ночи.
Количество демонов исчисляется миллионами. Они имеют плоть и пол, делятся на старших и младших и у них есть свои предводители. В своём истинном обличии демоны ужасны и омерзительны, но способны приобретать облик обычных мужчин и женщин. Демоны творят зло, но среди них встречаются те, что очень редко совершает добрые поступки. Они смертны, их тела погибают в битвах с богами, но души прекращают существование только вместе с вселенной.
Итак, мы с вами уяснили, что ни одна религия не избежала создания образа врага. Само собой образ абстрактный мало кого пугает, а потому существует множество классификаций демонов. Их можно поделить по месту обитания…. Ну, это просто, не правда ли? Можно разделить их по роду занятий. Или по чинам… да-да, христианство умудрилось разработать для демонов иерархию, не хуже чем в армии. Старший чин — это псевдобоги. Затем идут духи лжи. Третий чин — изобретатели злых дел и порочных искусств. Их возглавляет Велиал и, я думаю, надо поискать его фамилию среди голливудских продюсеров. Согласны? Ну, потом идут мстители и их князь Асмодей и так далее до девятого, самого мелкого чина, коим являются злопыхатели.
Однако, должен вам признаться, что наибольшее впечатление на меня произвели иудейские классификации. Вот что значит, тщательное отношение ко всему и привычка составлять описи, словно в лавке. Все адские чертоги пронумерованы и описаны самым тщательным образом. Каждый демон известен по имени! — Райтвелл приподнял воображаемую шляпу, даже поклонился слегка, словно здоровался с соседом. Аудитория млела от восторга. — Более того, — продолжал профессор, — среди них есть прокурор, да-да, это специальный демон, сын самого Асмодея и его исключительная задача — быть обвинителем народа израильского на Высшем суде. Ну а чтобы было с чем идти в суд, он также строит козни. Козни эти отслеживаются тремя специально созданными ангелами-адвокатами… чувствуете подход?
Аудитория покатывалась со смеху.
Поупражнявшись некоторое время в остроумии и перечислив энное количество демонов с неудобоваримыми именами. Профессор Райтвелл вдруг спросил:
— А теперь поразмыслите немного, господа студенты, и скажите мне: неужели люди столько лет могли выдумывать все это на пустом месте?
Студенты притихли. Выдержав паузу, профессор продолжал:
— Я, знаете ли, старше вас и вырос в то время, которое гордо именовалось веком научно-технического прогресса.
— Это электромагнитные волны, которые идут от передающего устройства к приемному, — раздался голос с места.
— Прекрасно! Но ведь есть не только электромагнитные волны, правда? Звук тоже имеет волновую природу. Мы посылаем сигнал, состоящий из определенных волн, которые находятся в пределах воспринимаемого человеческим слухом спектра. Соответственно мы можем его воспроизвести, и другой человек может его воспринять. Итак, мы посылаем некий волновой сигнал. И сочетание этих длин может вызвать в приемнике определенную реакцию. Вы согласны?
— Ну да, — неуверенно протянул кто-то.
— Если приемник настроен на эти волны, — добавил другой студент.
— Итак, мы допускаем и понимаем, что такая передача, такое воздействие не противоречит физике, не правда ли? — гнул свое Райтвелл. — Собственно, то, что я только что описал так туманно, есть всего лишь человеческая речь, не правда ли? Она состоит из волн, ибо звук и есть волны разной длины. А теперь давайте закодируем наш сигнал. Что мы получим?
— Китайский язык? — предположил какой-то острослов.
— Смешно! Но мы назовем это словом, которое веками использовалось для кодированной системы команд. И слово это — заклинание.
— То есть вы верите в магию? — Ромиль, как и профессор Райтвелл нашел глазами того, кто задал вопрос. Мелодичный голосок, как оказалось, принадлежал миловидной девушке. Розовая, словно нежнейший перламутр, кожа, усыпанная бледными звездочками веснушек. Глаза цвета лесных орешков: светло-карие с зеленоватым оттенком. Человек обычный просто сказал бы, что девушка мила, даже красива. Но Ромиль взглядом художника видел больше. Он разглядел черты, которые свидетельствовали о породе и традициях. Она будет хороша и в сорок, и в пятьдесят. А затем превратится в женщину, к которой окружающие инстинктивно обращаются «миледи».
— Кто вы, young lady? — спросил профессор.
— Меня зовут Патрисия Хансфорд, — нежные щеки вспыхнули румянцем, словно ее кожу иголочками кололи любопытные взгляды окружающих.
— Что ж, мисс Хансфорд, не стану отрицать очевидного. — Райтвелл не отказал себе в удовольствии выдержать очередную эффектную паузу. — Да, я верю в магию! И в демонов тоже. Давайте немного отвлечемся от всех услышанных сегодня культурологических и исторических данных и попробуем суммировать, что же именно общего имеют демоны и духи всех времен и народов. Итак, это некие энергетические сущности, которые… — его вопросительный взгляд обежал аудиторию.
— Портят людям жизнь…
— Могут вселяться в тела людей!
— Ведут борьбу с добром.
— А вот тут я бы с вами поспорил! — воскликнул Райтвелл. — Направленность на зло, или на то, что люди воспринимают как зло — да. Но насчет борьбы я далеко не так уверен. Мне представляется, что только люди колеблются меж светом и тьмой, ища выгод или чего-то иного.
— Но как же примеры одержимости? — подал голос тощий паренек. Его темные волосы падали на плечи, подчеркивая сутулость. Однако он ни за что не согласился бы постричься — волосы хоть как-то закрывали оттопыренные уши.