Откуда берутся эльфы
Шрифт:
– Что за тесты?
– На общее психологическое состояние.
– А что с ним не так?
– Изумилась Элидес.
– Просто я должен знать, как на Плесирке дела.
– Армира вопросы сердили, он был недоволен - чёрные глаза яростно сверкали, губы недовольно искривлены - и Элидес не посмела больше расспрашивать и мешать любым другим образом.
Осмотр длился почти час. Итог был следующий.
– Ты очень скрытная, переменчивая, но твоя моральная устойчивость на высоте. Нервных срывов, депрессии и суицидальных наклонностей нет, и не предвидится.
– Армир вздохнул
– Я могу идти?
– осторожно спросила Элидес, боясь, как бы разошедшийся врач не вошёл во вкус и не продолжил донимать её осмотром.
– Иди. Но подобные процедуры у нас будут регулярными, раз в месяц каждый житель Плесирки должен проходить медосмотр. Ты поняла?
– Да, кончено!
– Обрадовано воскликнула Элидес и сбежала, думая только о том, что ещё месяц, кажется, может жить спокойно.
Их врач, как выяснилось, страдал приступами трудоголизма, способного вывести из себя любого его невольного пациента.
Впрочем, раз в месяц можно и потерпеть, особенно ради собственного здоровья, рассудила Элидес, да и вряд ли получится сопротивляться.
Тиходол пришёл в её комнату ночью. Эли жутко нервничала, но вряд ли меньше, чем он сам. Он зашёл - решительный, осторожный, в своём сером строгом костюме, с тревогой в глазах. Элидес молча взяла его за руку и завела в саполиновый круг, чтобы раздеться. Писк запуска, вспыхнувший вокруг свет - и её платье тут же осело на пол, следом рассыпался его костюм. Они стояли в круге света, смотря друг другу в глаза, и улыбались.
Элидес подняла руку и положила ему на грудь. Его сердце сильно стучало, словно отозвалось на прикосновение.
Он повторил жест.
Узнавать друг друга было интересно. Тиходол никуда не спешил, казалось, ему нравится её изучать. А Элидес не могла оторвать от него рук -гладила и гладила, особенно ей нравился затылок, колющий ладонь и поясница с ямочками.
– Ты хорошо пахнешь.
– Сказал он.
– Единственное отличие от биопартнёра?
– Шёпотом спросила Элидес.
– Нет.
– Тиходол покачал головой.
– Я раньше думал - никакой разницы. И ошибался. Теперь вижу - ничего общего.
Его поцелуи были крепкими, объятья жаркими, а движения точными. Эли пропала в его руках, растворилась в его теле, ощущая его жар как свой собственный. Она пропала и возвращаться обратно не хотелось.
Он довёл Эли до конца, целуя её подрагивающие губы и повторяя руками дрожь, бегущую по телу, и прошептал:
– Завтра я перенесу к тебе вещи.
Как будто боялся, что в другой ситуации она откажется. Вот уж глупость!
Даже устав, Тиходол не разжал объятий. Элидес лежала на его плече, слушая его сильное, глубокое дыхание, и почти умирала от счастья, которого было так много. а деть некуда. Во время последнего неудачного романа её молодой человек после близости спешил домой, потому что у них были «свободные отношения». Правда, выяснилось, что это выражение они понимали по-разному. Элидес думала, что их отношения просто медленно развиваются, а он думал, что в прямом смысле этого слова свободен от любых обязательств, к примеру, не обязан хранить верность, а вот говорить в её адрес может
Однако Тиходол никуда уходить не собирается. Он останется рядом, будет рядом каждую ночь и ждать «обязательств» не нужно - они уже женаты. Подумать только! От этого кружилась голова.
Утром чужие вещи и, правда, словно сами собой оказались в комнате. Хотя вещей, в общем-то, было мало. Две пары обуви, небольшой пакет с документами, кормушка и чесалка Мигля с ним самим, военные награды да несколько мелких сувениров. Каталог мужской моды, как ни удивительно, и несколько бумажных журналов об основных планетарных установках терраформирования. Даже было странно, как такое малое количество вещей создало в ней такое огромное ощущение замужества. Словно всё переменилось, словно все тревоги стали меньше, ведь их теперь двое - а все радости больше.
Жители базы совершенно спокойно и даже без особого интереса восприняли новость об их общем проживании, как будто это мало кого волновало.
– Ну и хорошо, - буркнул, к примеру, Армир, с таким видом, будто наконец-то от него отстали. Афина подмигнула с тем самым чувством собственного превосходства, которое так раздражало! Особенно в случаях, когда она оказывалась права.
Новость ошарашила, казалась, одну Яклуа, но конечно, та быстро взяла себя в руки и даже произнесла кое-какое поздравление.
А вот малышки встретили их с такими оглушительными воплями, что Элидес вначале даже испугалась, не случилось ли чего. Однако когда они всей компанией набросились на них с Тиходолом и стали ползать по ним, как по гимнастическим снарядам, свистя слова-обозначения мамы и папы, одновременно поглаживая их руками, что у них было проявлением ласки и доверия, стало понятно - они просто счастливы.
Тиходол вначале играл с ними, как раньше, а потом вдруг побледнел, сглатывая. Кажется, от него даже холодом повеяло.
– Что?
– Тут же спросила Элидес.
– Они хотят братьев.
Она секунду думала, а потом засмеялась, однако, перехватив его взгляд, осеклась и спросила:
– И что?
– Кажется, ты не поняла. Парваусов, Эли. Кладку из нескольких одинаковых парваусов. Они не понимают, что наш ребёнок будет похож на нас, а не на них.
Совершенно неожиданная мысль. Нет, не о детях, она прекрасно представляла себе, откуда берутся эльфы, а вот о парваусах...
– Но когда они подрастут, то поймут?
– Кажется, да.
– Тиходол почесал лоб.
– Думаю, мы сможем им объяснить различие. Боюсь, когда они станут более разумными, им придётся узнать много чего неприятного.
– Как и нам.
Элидес с ужасом уставилась на улек, как она стала называть четвёрку после получения имён. Они так быстро растут! Что они будут думать, когда повзрослеют и поймут, что кардинально отличаются от «родителей»? Что вокруг представители иной расы? Они будут думать, что отличаются, потому что уроды? И как примут новость, что они просто другие, часть совершено иной расы, вполне возможно, вымершей? А война. Волосы шевелились, стоило представить, сколько будет проблем, когда ульки вырастут и начнут интересоваться чем-то кроме игр, собак и бассейна.