Отличительный признак

Тихонов Стас

– Сукин ты сын! – рявкнул Ким, обеими руками толкая Индру к стене. – Обгадил Мака и доволен?!

– Осторожней, – ледяным тоном произнёс Индра, делая шаг обратно.

– Закрой варежку! – У Кима в голове было только одно: раскатать засранца. – Думаешь, ты крутой от того, что к Лексусу промылился? Ни хрена! Тряпка ты: прогнулся под папочку, стал анализатором! И правильно, какой из тебя силовик, слабаков у них не…

Ким даже не заметил, что произошло. Слова вдруг застряли в горле – очевидно, потому, что Индрины распрямлённые

пальцы давили ему на глотку.

– Наказать я и не будучи силовиком могу, – нарочито спокойно произнёс Индра, с силой отгибая ладонь Кима назад. – А что касается папочки… У меня он хотя бы есть, Безрод, а ты, кажется, своим Макарова воображаешь? Или просто нашёл кому угодить?

– А ты нашёл… Лексусу… – прохрипел Ким, вынужденно пригибаясь всё ниже, чтобы было не так больно.

– К твоему сведению, мой непосредственный начальник – консул Эдо, – проговорил Индра размеренно, нажимая ещё сильнее. – Это он посчитал, что пора поведать миру о вашем проколе.

Даже если бы Ким хотел что-то ответить, то всё равно не смог бы.

– И если старший анализатор решил, что это должен сделать я и у Лексуса, – значит, тому была причина, ясно? – Индра резко отдёрнул руки, и Ким перевёл дух: запястье едва-едва не хрустнуло.

– Ну а в следующий раз я тебе что-нибудь сломаю, – ласково пообещал Индра, отвернулся и ушёл, оставив Кима растирать руку и шею.

Когда он вернулся в мастерскую, там никого не оказалось. В лабиринте стеллажей отыскался одинединственный человек – Ришат, который почему-то стоя согнулся в три погибели над пластфоном, напоминая гигантский нерешительный знак вопроса.

– А где все? – спросил Ким.

От звука его голоса Ришат подскочил на месте и лишь самую малость расслабился, увидев, кто это.

– Не знаю… – Он рассеянно потёр руки. – При ходил какой-то анализатор и с ним двое внутренних. Они Мака увели.

Ким до вечера ждал непонятно чего, подавленно слоняясь по пустой мастерской, потом сдался и пошёл домой. По дороге заехал на седьмой этаж, но там всё оставалось по-прежнему. Только люди, стоявшие утром у дверей, уже разошлись.

Зато у дверей синтет-сити Кима кое-кто поджидал.

Со спины он не узнал невысокую фигуру с подстриженной под бокс светлой макушкой. Но, заслышав его шаги, человек обернулся, и на Кима уставились два разноцветных глаза – зелёный и оранжевый.

Лицо Ерика медленно расплылось в белозубой улыбке, и он заметил с явным удовольствием:

– Говорил я, что там не останусь?

У Кима отвисла челюсть, но в следующую секунду он шагнул вперёд и стиснул дикаря в объятиях.

– Хорош, хорош, – пропыхтел Ерик смущённо. – Показывай давай, где я теперь живу.

Ким в какой-то момент почти поверил, что Ерик действительно непостижимым образом смылся из Коллектора и добрался до Города самостоятельно, но теперь всё стало на свои

места.

– Так тебя уже определили?

– Ну да, но попотеть пришлось, – отозвался Ерик. – Ли из меня чуть кишки не вымотал своим балансом. Его Сенна уломал.

– Сенна? – Рука Кима замерла над терминалом.

– Ага. Тестировал меня и так и этак. В конце концов выдал, мол, профиль однозначный и чтоб не тренировать меня сразу с силовиками в Городе. Сказал, для подстраховки надо бы меня уже сейчас по-взрослому гонять, пока я гибкий.

– Так и сказал: для подстраховки? – переспросил Ким, вспомнив их с псикодером последний разговор в Коллекторе.

– Ага. Для меня, сказал, лучшая адаптация – реальные условия.

Ким украдкой оглядел приятеля: комбинезон на Ерике всё ещё болтался свободно, но было видно, что в смысле еды Ерик времени зря не терял.

Они нашли Ерикову ячейку – точь-в-точь как у Кима, только с оранжевыми стенами. Пока дикарь совал нос во все щели, Ким развёл на двоих мелимилка и уютно устроился на треугольном мешке, слушая перечисление великих свершений Ерика в спортзале.

– Лех прямо обалдел, когда меня отправили! Ему– то ещё досиживать! – похвастал дикарь. – Что-то там никак не могут разобраться, коммуникатор он или силовик. Лех вообще-то крутой мужик, но мне Сенна по секрету знаешь что сказал? Говорит, если видел он в своей жизни реально прирождённого силовика, так это я.

Если Ким правильно помнил, ему Сенна говорил другое.

– А остальные как?

– Да нормально… – Ерик потрогал свой колючий затылок. – Рома с Йеном как-то до крови сцепились, победила Бэлла Марковна. А Лена Хегая изводит, он её не выпускает пока. А мне Каверин сказал, мол, или они меня стригут, или не видать мне его взвода, – грустно закончил Ерик.

– Так тебя Каверин к себе взял?! – не веря своим ушам, спросил Ким.

– А то! – Дикарь гордо выпятил грудь. – Ещё бы не взял, я ж любого из его дуболомов уделаю.

– Класс! – искренне сказал Ким. Мутное облачко навсегда осталось в Коллекторе, и он был по-честному рад за Ерика.

– Ладно, – дикарь сладко потянулся. – Что у вас тут к чему?

И тут Ким начал рассказывать. Ерик был отвратительным слушателем: ему не сиделось на месте, он постоянно перебивал и то и дело порывался продолжить не им начатую фразу.

– Какой-то гад у вас тут завёлся, да? – заметил он, когда Ким замолчал.

– Похоже на то. Но я не верю, что это Мак, – заявил Ким.

– Он свой? – Ерик спрашивал так про каждого, о ком заходила речь, и прочие подробности его не интересовали.

– Свой, – твёрдо ответил Ким. – Горячий, вроде тебя, и грубоват маленько, но все его любят. Я не представляю, чтобы у него рука поднялась на такое.

– А эта твоя подружка? – спросил Ерик. – Может, она?

– Она-то с чего? – Ким возмутился. Ерик пожал плечами: