Отлично получилось
Шрифт:
Я ненавидела ощущение, что мы будем повторять эту схему снова и снова, пока… Ну, мне не хотелось думать о том, как долго. Вероятно, она будет устраивать свою личную жизнь даже в доме престарелых.
— Это твоя мама? — спросил Джексон. — С ней все в порядке?
Я встретилась с ним взглядом, и мое сердце болезненно сжалось.
— Она в порядке, когда дело доходит до… всего этого. Во всяком случае, насколько я могу судить.
Тиски на моем сердце сжались сильнее, когда я вспомнила, как мне позвонили и сказали, что она в реанимации, потому что приняла
— Я просто беспокоюсь. Я не перестаю волноваться за маму с той ночи в больнице, но мне казалось, что ей лучше и она справляется. Теперь она говорит мне, что снова с кем-то встречается, и я так боюсь, что, если все пойдет плохо, тот случай может повториться. Ни одни из ее отношений не проходили ровно. Когда я росла, то все время думала, что вот эти отношения точно не закончатся, как последние. Но мама выбирает плохих парней, а если попадается кто-то стоящий, то она бросает его, будто у нее шоры на глазах.
— Хочешь, я проведу расследование? Выясню, кто этот парень, и, если это необходимо, проведу обыск? — уголок рта Джексона приподнялся, и я поняла, что он шутит.
Но я знала, что если попрошу, то он сделает это.
Хотя мы не могли прийти с ним к согласию по большинству вопросов, Джексон всегда был человеком слова. Он был из тех парней, которые защищали людей от хулиганов или вмешивались, если ситуация выходила из-под контроля. Его нелегко было запугать или удержать, и именно поэтому он был самым опасным парнем, которого я когда-либо встречала. Не в силах удержаться, я провела рукой по его лицу. От прикосновения его бороды к моей ладони по коже побежали мурашки.
— Пока нет. — Я неохотно опустила руку и ухватилась за край стойки, чтобы не поддаться искушению и снова прикоснуться к нему. — Я не могу перестать думать о том, как хорошо было бы просто пожать плечами и сказать: «Ладно, встречайся с кем хочешь. Я ухожу». — И тогда я смогу игнорировать ее так же легко, как она игнорировала меня.
Мое признание как будто содрало с меня кожу, оставив слишком открытой. Я пошевелилась, пытаясь отойти от стойки, потому что это было слишком, но Джексон положил свои большие руки на мои бедра, удерживая меня на месте.
— Но ты не можешь. И это нормально. Я знаю, ты хочешь, чтобы все думали, что тебя ничто не трогает, но иметь чувства — это нормально.
Я покачала головой.
Джексон взял меня за подбородок и поднял мое лицо к своему.
— Так и есть. Но тебе следует отпускать то, что ты не можешь контролировать.
Дерьмо. На глаза навернулись слезы, а я не могла плакать перед ним. Я решила, что если выбирать между слезами и проявлением неуверенности, то последнее будет уместнее — в конце концов, парни убегают от неуверенных женщин. Держась за это слабое утешение, я поддалась импульсу и обняла Джексона за шею изо всех сил.
Это было так знакомо — оказаться в его объятиях. В некотором смысле, слишком
В ту ночь, много месяцев назад, я приехала в отделение неотложной помощи и обнаружила маму, перевязанную трубками и проводами, такую бледную, что я могла видеть каждую вену на ее теле. Они прочистили ей желудок и сказали, что сделали все, что могли, и остается только ждать. Я была в ужасе, что потеряю ее, и у меня был полномасштабный приступ паники. Саванны не было в городе, и я не знала, что делать, поэтому взяла телефон и позвонила Джексону.
Я даже не знала почему, но как только я увидела его имя в моих контактах, я поняла, что он знает, что делать.
Джексон приехал в больницу, и я бросилась в его объятия также, как несколько минут назад. Он обнимал меня, когда я рыдала у него на плече, оплакивая тот факт, что я редко звонила и не уделяла должного внимания своей маме. Я чувствовала себя такой чертовски беспомощной, нуждалась в том, чтобы хоть кто-то сказал мне, что делать дальше.
Джексон утешал меня, пока я не была полностью выжата и не осталось ни единой слезинки.
Стиснув зубы, я заставила себя перестать чувствовать и подавила желание заплакать. Я подняла голову и на мгновение потерялась в зеленом море…
Потерялась в том, как Джексон смотрел на меня.
Он не двигался, не дышал, как будто боялся, что я сойду с ума и отпряну. Я несколько секунд балансировала на грани того, что я должна сделать и что хочу сделать, а затем зажала в кулак его футболку и притянула его к себе.
Я провела губами по его губам.
— Мне просто нужно некоторое время не думать, — прошептала я.
— Это определенно можно устроить, — сказал Джексон. Напряжение вибрировало в его мышцах, когда он боролся, чтобы сдержать себя. — Ты уверена?
Я кивнула, хотя не была уверена ни в чем, кроме того, что поцеловать его сейчас казалось правильным.
Я сразу почувствовала тот момент, когда Джексон потерял контроль над собой, поскольку перемена была настолько ощутимой, что воздух между нами наэлектризовался. Он схватил меня за бедра и притянул к себе, в то же время его рот опустился на мой. Мои ноги автоматически обвились вокруг его талии. Одна из его рук скользнула вверх и запуталась в моих волосах. Затем он сжал их, чтобы повернуть мою голову и углубить поцелуй.
Когда губы Джексона прижались к моим, а язык скользнул внутрь, чтобы испробовать на вкус, мои мысли стали приятными и туманными. Джексон прошелся поцелуями вдоль моей шеи, а затем прижался губами к ключице. Я выгнулась ему навстречу изо всех сил, используя стойку как рычаг, но все равно казалось, что между нами было слишком много места, слишком много одежды, слишком много и одновременно недостаточно.
Его руки скользнули вверх по моей талии, и большие пальцы зацепились за край моей рубашки. Мы оторвались друг от друга достаточно надолго, чтобы Джексон стащил ее через мою голову, а потом я принялась снимать его футболку.