Отличный Город

Форд Джеффри

– Я была парализована настоящим, скована нетающим льдом в трюме бесприютного корабля. Дыхание остановилось, пульса не было, сердце не билось – я могла лишь смотреть сквозь прозрачные стены своего гроба. Время не имело надо мною власти, и то, что проходило перед глазами, я видела только в настоящем – все сразу. Лица матросов, спускавшихся поглазеть на меня, Белоу во время ежегодных посещений, обезьянка, которую капитан купил в одном из путешествий, крушение корабля во время шторма, вулканы и кракены на дне моря, странных людей-амфибий, которые спасли меня, великий город земляных

курганов, где моему застывшему изображению поклонялись… И тебя, Клэй. Ты тоже был там… – прошептала она, забившись в агонии, показавшейся мне предсмертной.

Сразу после этого Анотина уплыла прочь.

– Это была история любви в пределах момента! – крикнула она мне и нырнула в глубину.

Я еще не выбрался из воды, а красота уже сжимала меня в объятьях. Мы оделись, не вытираясь, чтобы тела оставались прохладными даже в полуденный зной. Когда под ногами зазмеилась тропа, я был свеж и собран. В сердце снова пульсировала боль односельчан – та, что я ощутил, дрейфуя в глубине озера. Под действием наркотика она явилась мне так же ясно, как Вуд или Ищейка, как сцены из песочных часов, расцвеченные отблесками любви с Анотиной. На сей раз то была всего лишь мысль, но мысль столь отчетливая, что я остановился как вкопанный. Каким оно будет, наше будущее? В какие уголки памяти нам суждено забрести, пока она не разрушится окончательно?..

Я обернулся к Анотине, но в эту самую секунду она прижала ладонь ко лбу и с тяжелым вздохом упала в мои объятия.

– Что с тобой? – перепугался я.

– Слабость… – еле слышно отозвалась она. – Голова кружится, рук и ног не чувствую.

Ресницы на полуприкрытых веках моей возлюбленной отчаянно трепетали. Я подхватил ее под руки и отвел в сторону от тропинки. Обнаружив поросший травой пятачок, показавшийся мне достаточно мягким, я уложил ее на землю и опустился на колени рядом.

– Давай отдохнем, – попросила Анотина, – Только одну минуточку!

На этом ее веки сомкнулись совсем, и она не то задремала, не то уснула вечным сном.

Я запаниковал, не зная, что предпринять – будить ее или дать выспаться?

– Анотина! – позвал я, отбрасывая волосы с ее лица, и с облегчением обнаружил, что она ровно дышит. Вскочив на ноги, я принялся нервно расхаживать вокруг. Что-то мне подсказывало, что дело скверное. Сколько ни убеждал я себя, что Анотина всего лишь отдыхает, самые худшие опасения и не думали исчезать. Красота лишь усилила страх, и вскоре мое исступленное кружение превратилось в бешеную скачку.

– Просто спит, просто спит, – повторял я вслух. Сменив направление, я стал курсировать между тропинкой и Анотиной. Чей-то голос за моей спиной произнес:

– Она не спит, Клэй.

Я резко обернулся. На земле, подле моей Анотины, виднелась туманная фигура. Фигура была мужская, и притом знакомая. Я сощурился, и дух, оказавшийся призраком доктора Адмана, обрел резкость.

– Доктор… – выдавил я, чувствуя, как на затылке приподнимаются волосы. – Как вы-то здесь оказались?

– Пока жива память, воспоминания не умирают, – был ответ. – Я пережил частичное уничтожение путем сознательного забвения, но Белоу не в силах искоренить меня совсем. Часть меня будет

существовать, покуда существует он сам.

От встречи с восставшим из мертвых доктором к горлу подступили слезы. Здравость моего рассудка вновь подвергалась серьезной угрозе, и я с трудом смог продолжать беседу.

– Я столько уже пережил, – пожаловался я. – Что с ней?

– Послушай меня, Клэй, – серьезно сказало привидение. – Анотина теряет силы, потому что оторвана от острова. Ты лишишься ее, если ничего не предпримешь.

– Я сделаю все что угодно! – в отчаянии воскликнул я – Вот только что?!

– Ступай к развалинам города и найди Книгу, – велел доктор. – А потом уничтожь страницу, как приказал Скарфинати.

– Откуда вам известно про Скарфинати? – удивился я.

– Я знаю все, что знают умершие, – объяснил он.

– Но как же я уйду? – Я взглядом указал на Анотину.

– Тебе нужно спешить. Я посижу с ней, но учти: надолго остаться не смогу. Пребывание здесь требует огромных усилий. А теперь – иди.

Анотина приоткрыла глаза.

– Доктор… – сказала она слабым голосом. Тот улыбнулся в ответ.

Я подошел к ней и опустился на колени.

– Мне нужно ненадолго уйти, – виновато произнес я. – Ладно?

– Не уходи, Клэй. Останься со мной, – прошептала Анотина. В ее зрачках мелькнул страх.

– Я ненадолго. А когда вернусь – тебе станет лучше.

– Обещай, что вернешься, – попросила она.

– Клянусь. – Я вытащил из кармана скомканную вуаль и вложил в ее ладонь. – Сохрани это до моего возвращения. Это и будет моей клятвой.

Пальцы Анотины слабо стиснули зеленую вуаль, когда я наклонился к ее губам. Прежде чем я успел поднять голову, она обвила мою шею руками и вновь притянула к себе. Я щекой почувствовал ее дыхание.

– Я верю в тебя, – прошептала Анотина.

– Пора, Клэй, – напомнил доктор. – Поторопись.

Я поднялся и побежал. У первого поворота дорожки я бросил взгляд назад: Анотина лежала на траве, рядом колыхался полупрозрачный доктор. Она, кажется, опять уснула, Адман же, как тогда, у постели умирающей сестры Белоу, все оглаживал свою бороду.

Путь по извилистой тропке до степей Харакуна занял то ли несколько минут, то ли несколько часов. Паническая тревога за Анотину, шок от неожиданного появления доктора, убийственная неопределенность и фантастичность происходящего – все смешалось в какое-то месиво, обильно приправленное чистой красотой. Я не мог даже думать о том, какова моя цель. Единственное, что я твердо помнил, – надо добраться до развалин города.

Свернув с тропинки, я перелез через поваленное дерево, продрался сквозь какой-то кустарник и наконец очутился на бесплодной равнине. Стоило мне ступить на потрескавшуюся землю, заросшую ржавой травой, как в голове тревожным звоночком задребезжала мысль о вервольфах.

Проделать такой огромный путь – и все ради того, чтобы вернуться к тому, с чего начал! На миг вся эта суета показалась мне лишенной всякого смысла… Но что еще мне оставалось делать? Только продолжать начатое.

– Проклятые оборотни, – пробормотал я и решительно направился к видневшимся вдалеке развалинам.