Отложенная беременность, или Любовь после смерти
Шрифт:
С его стороны это был подлый поступок.
Он не имел права, передавать меня кому бы то ни было. Я сама выберу себе доктора. И это будет женщина.
Работать в его клинике с каждым днём становилось труднее.
Дмитрий начал придираться ко мне по мелочам, будто специально пытался вывести меня на эмоции. Отчитывал как нерадивого сотрудника и непрофессиональную медсестру. Но я любила своё дело и работала я профессионально!
Я понимала, почему он так себя ведёт.
Две недели спустя, я приняла решение уволиться. В тот день я совершенно
Четыре месяца. Это было прекрасно. Моя беременность ещё не будет заметна. Не сказать, что я бедствую, но я знаю, что когда родится малыш – мне понадобится много денег.
Набрала номер телефона, указанный в объявлении.
Мне ответил мужчина. Судя по голосу ему было лет шестьдесят-шестьдесят пять или около того.
– Слушаю.
– Я звоню по объявлению. Вам требуется медсестра…
– Медицинское образование и опыт работы есть? – прервал меня мужчина.
– Конечно есть, – ответила таким тоном, будто чушь спросили.
– Хорошо. Приезжайте завтра к двум часам. С собой привезите все документы. Адрес…
– Погодите, пожалуйста… – спохватилась я, судорожно ища ручку и лист бумаги.
В итоге нашла тупой карандаш и квитанцию за коммунальные услуги. Перевернула квитанцию и сказала:
– Говорите, я записываю.
А следом я написала смс-сообщение Дмитрию, что завтра не смогу выйти на работу. У меня запланировано обследование.
Соврала ему, не моргнув и глазом.
Ответ от мужчины пришёл быстро: «Хорошо».
Что ж, мне нужна смена обстановки.
Жаль, конечно, что я не узнала, что с молодым мужчиной, за которым нужно будет ухаживать, но решила не думать об этом. Завтра узнаю.
Поздним вечером надела шёлковый халат рубинового цвета, который облегал моё, пока ещё стройное тело. Максу нравился этот халатик. Особенно ему нравилось снимать его с меня.
Распустила из косы густые тёмные волосы и взъерошила их.
Крупные кудри рассыпались по плечам.
Я села на пуф напротив зеркала и посмотрела на своё отражение.
Перевела взгляд на предметы, что находились на туалетном столике. Осторожно, кончиками пальцев придвинула к себе керамическую коробочку и открыла её.
В свете лам блеснуло золото тонкого браслета с часами от Картье. На часах имелась гравировка «Моей любимой жене, Веронике. Твой М.»
Я нашла коробочку с часами в вещах Макса. Он спрятал их, чтобы подарить мне на мой день рождения.
Потом придвинула к себе другие вещи, что находились на туалетном столике: золотые часы Макса и его одеколон.
Я опёрлась локтями на край столика, уткнув подбородок в ладони, и изучала эти драгоценные мелочи, когда-то принадлежавшие Максу. Мне до сих пор казалось,
Прошёл год, целый год, боль, тоска, печаль и чувство утраты, казалось бы, должны были притупиться, уступить место светлым воспоминаниям, но почему-то этого не происходило. Я была слишком молода и слишком счастлива с Максом. Но теперь, когда я вдруг стала беременной, то сумела заставить себя совершить то, что совсем недавно казалось невозможным, – сняла с безымянного пальца гладкое золотое колечко, символ замужества, и положила его в ящик поверх свидетельства о браке.
Закрыла ящик.
Закусила губу и посмотрела на себя в зеркало.
Снова посмотрела на вещи Макса и покачала головой.
– Нет.
Вздохнула и открыла ящик. Медленно взяла колечко и надела его на палец правой руки.
– Вот так.
Погладила золотой ободок и поняла, что ещё не готова проститься с Максом.
Не готова.
«Со временем боль утихнет», – сказала я мысленно самой себе.
Внутренний голос прошептал: «Если и утихнет, то не думай, что это случится скоро».
Суетливый мир со своими заботами остался. Но моего Максима в этом мире больше нет.
Ника
Я сидела напротив коренастого пожилого мужчины.
Илья Алексеевич. Так он назвался.
Весь седой как птица лунь, и стар, как этот мир.
Почему-то я нервничала под его пристальным и мудрым взглядом. Илья Алексеевич смотрел на меня так, словно знал обо мне всё.
Неуютно и нервно. Я спиной плотно прижалась к мягкой спинке стула, сдвинула колени и скрестила щиколотки. Сжимала и разжимала ручки своей сумки, стараясь успокоиться и не волноваться.
На мне был брючный костюм – простой, но хорошо сидящий по фигуре. Мне было важно произвести на него благоприятное впечатление.
Пока Илья Алексеевич разглядывал меня, я краем глаза рассматривала небольшую комнату.
– Позвольте увидеть ваши документы… И простите, как вы сказали, вас зовут? – нарушил старик тишину.
– Устинова Вероника Игоревна, – повторила своё полное имя.
Потом открыла сумку и достала свои документы: паспорт, документ об образовании и справку с места работы, которая осталась у меня ещё с прошлого месяца, когда я уже думала уйти со своей старой работы.
– Пожалуйста, – протянула ему свои документы.
Он надел на толстый, испещрённый красными венками нос, очки в широкой оправе и принялся изучать мои корочки.
Я тем временем продолжила осмотр помещения.
Сам дом был небольшим, но уютным. Возведён дом, наверное, ещё при Царе Горохе. И пахло в этом доме так, как пахнет в таких домах в деревнях: старостью, пирогами, теплом и какой-то ностальгией.
Пока я разглядывала и прислушивалась к мерному тиканью часов, мужчина изучил мои документы и вернул мне их обратно.