Отложенная беременность, или Любовь после смерти
Шрифт:
Такой же подбородок был и у Макса.
Я прикрыла глаза и покачала головой.
Как же я раньше не замечала?
Глупая медсестричка! Чему тебя учили?
У отца Макса не было никакой ямочки на подбородке. Подбородок у него был тоже массивный, но острый и чуть выступающий.
Итак, мамины гены обычно составляют 50 % ДНК ребёнка, а папины – остальные 50 %. Однако мужские гены более агрессивные, чем женские, поэтому они чаще проявляют себя. Как, например, ямочка на подбородке. Это доминантный признак. У Макса ямочка есть. У его отца нет. Но
Господи… Это какой-то бред…
Но если это не бред?
Если эта чудовищная история, правда?
Неужели, если это так, то родители Макса не рассказали ему, что он… приёмный ребёнок. Если так, то почему не сказали? Боялись, что он будет искать биологических родителей?
Не знаю. Ничего не знаю и уже не понимаю.
Я помню, как горевали его родители. Горевали так же, как и я. Они тоже до последнего верили и надеялись, что он жив. Но сдались раньше меня.
И продолжили жить.
Я сжала переносицу и, вздохнув, произнесла:
– Пока я не стану никому говорить о Максе. Я буду называть своего мужа Максим.
Подняла на супругов усталый взгляд.
– Но я останусь здесь.
– Ладно, – согласилась Анна Сергеевна. – Спасибо, что поняли нас. И если хотите, мы можем прямо сейчас вам заплатить и даже доплатить сверху, скажем так, за непредвиденные обстоятельства.
Я чуть воздухом не поперхнулась и возмущённо посмотрела на женщину.
– Забудьте о деньгах, – сказала я на полном серьёзе. – Я нашла своего любимого мужчину. И ему нужна помощь. Думаете, я стану брать за это деньги? За помощь своему же супругу?
– Но он же наш сын… – произнесла Анна Сергеевна.
– С ума, что ли сошли? – рассердилась я. Потом смягчилась и добавила: – Извините. Я сейчас сильно нервничаю из-за всего. Я буду рада, если вы меня поселите в своём доме и не станете морить голодом.
– Мы дадим тебе комнату и не станем морить голодом, – сухо сказал Илья Алексеевич. – И мы надеемся, что ты, Ника, не станешь портить жизнь ни нам, ни нашему сыну.
– Я хочу вернуть своего мужа, – сказала, глядя в лицо Ильи Алексеевича. – Я люблю его. И я верила, до последнего верила и надеялась, что он найдётся. И не просто так я нашла вас… Я, конечно, не очень верю в судьбу, и считаю, что люди сами являются кузнецами своей жизни, но здесь… Чтобы вот так всё сложилось – это ничто иное, как судьба.
– Я думал, вы медсестра, а не философ, – хмыкнул Илья Алексеевич.
Он пытался меня задеть своим отношением, но я видела в его взгляде страх и сильное беспокойство.
Наверное, он уже тысячу раз пожалел, что встретил меня, согласился дать мне работу и привёз в свой дом.
Но зато я благодарна Судьбе, Вселенной, Богу и Илье Алексеевичу, что всё произошло именно так!
– Я хочу, чтобы Макс выздоровел, и к нему вернулась память. Я думала, что ничего не может быть сильнее боли, которую я почувствовала, узнав, что он вместе с группой пропал в горах, но я ошибалась. Вы ведь понимаете меня,
Покачала головой.
– Ну что ты… – произнесла ласково Анна Сергеевна. – Ванечка и к нам долго относился с сомнением. Он считает себя обузой и безумно злится на себя и свою немощь.
– Он не обуза, – сказала я уверенно. – Он всегда был бойцом. Всегда преодолевал любые трудности. Это тоже преодолеет. И я ему помогу.
– Что тебе до него? – спросил Илья Алексеевич и хлопнул руками по подлокотникам кресла. – Он инвалид и нет гарантии, что он будет снова ходить. Он не помнит своего прошлого. И ты ведь его уже похоронила, так ведь? Ты же сказала мне на встрече, что вдова.
– Я же думала, что… – начала было я оправдываться, но он не дал мне сказать.
– Оставь его, Ника. Забудь нашего сына и живи, как жила. Найди себе нового мужа, роди детей и просто живи, не оглядываясь назад.
Он сейчас серьёзно?
Анна Сергеевна притихла и искоса смотрела на меня, раздумывая, что я сейчас отвечу.
А ответить мне было что.
– Я уже беременна, Илья Алексеевич. И беременна от своего мужа.
Судя по сомнительному блеску в глазах и издевательской усмешке, они мне не поверили.
Ещё бы.
Ника
– Гм… – Анна Сергеевна уставилась на меня взглядом, выражающим не только сомнение, но и беспокойство, что у меня всё в порядке с головой.
– Дочка, ты же вроде медик, – хмыкнул Илья Алексеевич. – Или ты решила, что мы идиоты? И наш Ванечка тоже?
– Нет, ни вы, ни Макс не идиоты. И я не сошла с ума. Я знаю, как это звучит и сама совсем недавно была в шоке. У меня не было никаких отношений весь этот год. Моим мужчиной всегда был только Макс.
– Тогда как это возможно? – с явным сомнением поинтересовалась Анна Сергеевна.
– Да, любопытно услышать байку о беременности от мужчины, с которым не имела отношений целый год, – язвительно пробурчал Илья Алексеевич.
Я устало вздохнула и снова потёрла виски.
Голова начала сильно болеть.
Мне нужно выпить воды и отдохнуть. А лучше даже не воды, а чай с мятой, чтобы успокоиться.
Нервное потрясение и напряжение мне сейчас ни к чему.
– Я сейчас объясню. Есть в медицине такое понятие, как «Отложенная беременность».
Я постаралась по возможности доступно объяснить им, что это такое и насколько мой случай имеет редкую природу.
К счастью, когда я закончила говорить, Илья Алексеевич и Анна Сергеевна не стали смеяться и подвергать сомнению мои слова.
– Если ты не лжёшь, – после долгого молчания сказал Илья Алексеевич. – То после рождения, можно сделать генетический анализ и узнать правду.
– Согласна с вами, – кивнула я и добавила: – В вашем случае то же самое скажу… Можно сделать генетический анализ, чтобы убедиться, что Макс – ваш сын.