Отмеченные водой и пламенем
Шрифт:
– Слышите, я вас ненавижу!
– в голосе звенели слезы.
Винтар долго смотрел ей вслед...
В небольшом овражке подле дороги должен был быть ручей. Кенниг буквально кожей чувствовал струящуюся влагу - протяни руку, дотронься, ощути, как она стремится вперед...
Спустившись по откосу, ледяной маг присел на землю, опустил пальцы в струи пробивающегося сквозь землю ключа и, подняв лицо к небу, тихо пробормотал:
– Какой же я все-таки идиот...
Небо комментировать столь очевидные факты не стало.
Мужчина
"Совершай ошибки". Так, кажется, звучало предсказание? И сколько он уже их совершил? И за прошедшую жизнь, и за последний месяц?
Узнал, что вывез собственного сына в лес, нашел мальчишку, который вполне мог им быть, и... И что? У этой загадки не было решения. Что он вообще мог сделать? Заявить "Кайо, я твой отец"? Или нет, еще лучше: "Кайо, твоя мать была самой ужасной ведьмой во всей Фриссии, десять лет назад она захватила Ругею, и я ей помогал. Но я тогда ничего не помнил и вообще, я хороший." О, конечно, ученик наемника очень бы обрадовался внезапно обнаруженном папаше и несомненно поехал бы с ним...
Да в этот бред не поверит даже безумец!
А с Эрменгильдой вышло и того "лучше"! Мог ведь промолчать! Мог, в конце концов, попытаться объясниться с ней, доказать, что он ей не пара... Так нет, ответил в лучших традициях! Молодец! Гений! Что тут еще скажешь...
Кенниг зло ударил кулаком по хрустальной поверхности источника, капли взмыли в воздух... И замерли, не падая на землю.
Брызги кружились в воздухе. К ним взмывали все новые и новые капли, которые, слипаясь между собою, обретали очертания человеческой фигуры...
А через несколько ударов сердца перед Кеннигом стояла уже знакомая водяная девица. Прозрачные синие волосы, хрустально-прозрачное тело... И легкая улыбка на губах.
– Морана...
– только и выдохнул потрясенный колдун.
Ундина насмешливо заломила бровь:
– Надо же? Меня вспомнили? Сегодня не будем изображать беспамятного?
– Не будем, - хрипло согласился Кенниг.
– Ну и чудненько, - согласилась она, и сделала шаг вперед, сходя с поверхности воды на землю.
Стоило ее ноге коснуться твердой поверхности, как снизу-вверх пошла волна света. Прозрачный, стеклянный облик исчезал, сменяясь привычным, человеческим видом. Так плененный Уголек шестнадцать лет назал превращался из ундины в обычного коня. И так же сейчас девушка -ундина становилась человеком.
Темные сапоги. Синие холщовые брюки мужского наряда. Фиолетовый камзол. Светлая, совершенно не загорелая кожа. Светло-серые глаза. И русые, насквозь мокрые волосы, заплетенные в тугую косу, с которой стекала вода.
А за всем этим меланхолично наблюдала сидевшая у края оврага черная кошка...
Последняя вспышка, и девушка, которую уже ничем было не отличить от обычного человека, гордо приосанившись, повернулась к Винтару:
– Ну как? Я тебе нравлюсь?
– А... Э...
– выдать
– Будем считать, что это "да", - удовлетворенно хмыкнула Морана. Повернулась к ручейку, протянула руки вперед, и в ее ладошках появились созданные из воды поводья, уходившие куда-то вглубь ручья.
Девушка отступила на шаг, второй, пошла дальше... И через несколько минут перед нею стояли два коня. Один вороной, второй - белый. Момент, когда скакуны превратились из прозрачно-зеленых водяных созданий в привычных лошадей, Кенниг попросту пропустил.
– Получилось, - удовлетворенно вздохнула Морана. Повернулась к Винтару и протянула ему поводья одного из коней: - Держи.
Водяной колдун автоматически поднял руку, принимая дар, и вороной конь шагнул к нему, ласково боднул в плечо и легонько прихватил за камзол зубами, здороваясь с другом...
– Уголек?!
– потрясенно выдохнул мужчина.
Морана пожала плечами:
– Ну, я вообще называла его Жаббсом, но Уголек тоже ничего.
– Но... Почему?!..
Что именно "почему" Винтар так и не смог сформулировать - сегодня явно был не его день - но ундина и так все прекрасно поняла:
– Ну... Если в двух словах, я бы тебе его не отдавала. Вернулся - значит мой! Даже когда его вызвать пару недель назад хотели - я не пустила. Но папа сказал отдать, вот я и отдаю.
– А второй конь зачем?!
Тут еще, пожалуй, стоило спросить, зачем ундина приняла человеческий облик, но до этого еще очередь не дошла.
Девушка мотнула мокрой головой:
– А папа сказал, чтоб я за тобой последила. А то опять во что-нибудь вляпаешься, опять коня отпустишь...
– и, легко вскочив в седло, оглянулась на Винтара:
– Ну что, поехали?!
– Куда? Зачем?!
– тупо спросил Кенниг. После всего свалившегося голова напрочь отказывадась работать.
– Ну, куда ты там собирался?
– фыркнула ундина.
– В Бильхофштайн, - глухо выдохнул мужчина. Вопрос ведь звучал "куда", а не "к кому", так?
Девушка пожала плечами:
– Ну, значит, в Бильхофштайн. Поехали?
Больше всего водяному колдуну сейчас хотелось побыть в одиночестве. Нет, то, что вернулся Уголек, это было, конечно, замечательно, но...
– Но зачем?! Зачем ты едешь со мной?!
– Папа сказал!
– нравоучительно повторила Морана.
Капли воды стекали с туго заплетенной косы, бежали по спине...
Водяной маг вздохнул:
– Как хоть зовут этого папу?
– надо же хотя бы знать, кому быть благодарным за коня.
– А я разве не сказала?
– рассмеялась ундина.
– Вассар Кенниг, Водяной Король.
Эпилог
Крохотные разноцветные огоньки, прилетевшие со стороны лорд-манорского замка, танцевали над Шварцвельсом уже вторую ночь. Они падали до самой земли и вновь взмывали к небесам. Собаки, завидя их призрачное свечение, забивались в будки и отказывались выходить, словно чуяли зло...